— Добрый вечер, профессор Дружкина, — слегка поклонившись, поприветствовал он девушку. — Пожалуйста, следуйте за мной.
Дворецкий держался с такой чопорностью, что Вика в самом деле ощутила себя в девятнадцатом веке. Нелепый наряд Милоша стал теперь вполне объясним: вероятно, хозяин дома требовал, чтобы слуга одевался согласно эпохе. Что ж, это даже забавно!
Миновав уже знакомый ей роскошный холл, девушка вслед за дворецким шагнула в столовую. Вернее — попыталась шагнуть… Дорогу преградил все тот же Милош, внезапно замерший на пороге. Вика с разгона влетела ему в спину.
— Что случилось? — забеспокоилась она.
Ответа не последовало. Дворецкий, как вкопанный, стоял в дверном проеме, не выказывая желания идти дальше. Сдвинуть двухметрового великана было нереально. Привстав на цыпочки, Виктория принялась из-за его плеча разглядывать столовую. Обзор открывался не ахти какой, но кое-что интересное заметить все-таки удалось. По роскоши столовая ничуть не уступала холлу. Огромный зал был уставлен невероятным количеством антиквариата: золоченные ампирные стулья тут соседствовали с резными этажерками эпохи рококо, а тяжелый буфет а-ля рюс — с барочными софами на гнутых ножках. Это старинное великолепие освещала многоярусная люстра с десятками электрических свечей. «А почему не восковых? — съехидничала про себя Вика. Похоже, господин Тормакин в отдельных случаях функциональность ставил выше исторической правдоподобности. Недалеко от двери девушка заметила край стола. Она прислушалась. В комнате ужинало несколько человек. Из-за загораживающего проход дворецкого Виктория не могла их видеть. Однако она отчетливо разобрала голоса, ведущие неторопливую застольную беседу. Когда повисла небольшая пауза, Милош, наконец, ожил.
— Профессор Дружкина Виктория Олеговна, — торжественно представил он девушку. — Председатель комитета по управлению архивами Москвы и московской области.
Вика мысленно отвесила брату увесистый подзатыльник: «Надо же такое выдумать! Спасибо, хоть не назначил меня директором Государственного архива Российской Федерации». Пока Виктория поминала родственничка незлым тихим словом, дворецкий отошел в сторону, и на девушку с любопытством уставились три пары глаз. Одного сидящего за столом — Быстрицкого — она уже знала. Еще тут находились пожилой бородатый священник с большим крестом на груди и мужчина лет сорока в строгом деловом костюме. Глянув на «делового», Виктория невольно вздрогнула. Его лицо, обезображенное судорогой, напоминало скособоченную маску. Мужчина усмехнулся. Он уже привык к подобной реакции у тех, кто видел его впервые. Осмотрев гостью с ног до головы, «деловой» кивнул, приглашая ее присоединиться к ужину.
