«Я буду жить вот тут и везде, а об остальном спроси его».
Бедняк покосился на черного, но тот высунул из-под черной сутаны костлявую руку и, схватив хозяина за мочку левого уха, прокрякал:
«А я буду спать вот тут, под мочкой твоего левого уха».
«И до каких пор ты там будешь спать?» — промямлил от страха бедняк.
«Хи-хи-хи! — захихикал черный всадник. — Слышишь, дружище, о чем он спрашивает? — повернул он свои светящиеся ниши к белому всаднику. — Я буду спать до тех пор, пока меня не разбудит моя половина. А это зависит от тебя, добрый хозяин!» Вот Таму! — Хадо сжал правую руку в кулак и, повернувшись ко мне, добавил: — А вот Асинет!.. Мой Таму и моя Аси!.. Они мне нужны были вместе, неразлучно. Теперь правой руки нет, ее отрубил тот черный всадник, что спал под мочкой левого уха… тот, которого разбудил я сам и который хочет свалить дедушку Бибо.
Какая-то сила заставила меня встать на колени и протянуть через холмик руки.
— Нет, Хадо, черного всадника разбудил не ты! Его разбудил тот, кто развлекается по воскресеньям охотой на косуль.
— Миха, я не могу оторваться от бездонной бочки!.. Меня засасывает то место, которое заполнял… Таму! Не знаю, что будет с дубом, с дедушкой Бибо, с дорогой, застывшей на одной точке! Мне уже неудобно ездить в Телави… по поручениям чабанов! Скажи, Миха, с чего начать и к чему идти?..
— С ломки проекта Заура, — сказал я, не задумываясь.
Хадо опустил руки и быстро заморгал, будто только что вышел из темноты и не видел меня. Потом по его веснушчатому лицу промелькнула тень улыбки.
— А это разве возможно, Миха? Ломать проект не просто!..
— Все возможно, Хадо, во имя человека!
— Я буду работать днем и ночью. Если на это пойдут Заур и Асинет, то я буду работать круглые сутки!.. Клянусь памятью моего отца, пустыми могилами дяди Гарси и твоего брата Бего! Я буду работать за себя и за Таму! — шептал Хадо.
Сегодня там, у маленького холмика, размытого дождем, должна быть Асинет, потому что они с Хадо к нему ходят через день. Ну да, это факт: они остерегаются встречи у могилы. Ночью перед моими глазами стояло лицо Хадо, а сейчас я иду на кладбище без него. Имею ли я право быть свидетелем свидания живой с мертвым? Не знаю… Но мне надо увидеть Асинет и выполнить поручение дедушки Бибо.
Не легко чувствовать затылком дыхание черного всадника и слышать лязг его костей. Он раздувает угли, не успевшие покрыться пеплом после гибели Таймураза.
Я показывал Зауру перочинный нож с белой рукояткой.
