Петр Ипатьевич и Сергей Архипович ошарашенно молчали, и только дядя Володя невозмутимо ответил, точно ему приходилось беседовать с иностранными журналистами не впервые:
— Что ж… пожалуйста.
Один из иностранцев, высокий, с круглыми зелеными глазами, быстро засыпал словами и тотчас же, будто эхо, переводчица повторила по-русски:
— Как вы думаете, от кого сейчас, в мире хаоса и войны, зависят судьбы народов?
— От самих народов, — ответил дядя Володя.
— Народ — это слишком общее понятие… хотелось бы услышать — от кого конкретно?
— От простого рабочего человека.
— Правильно, светлый месяц! — добавил Петр Ипатьевич. — Рабочий человек, как магнето в двигателе, всему дает искру и движение.
Корреспонденты вооружились автоматическими ручками и стали поспешно заносить записи в свои блокноты.
— Разделяете ли вы взгляды Советского правительства по вопросу заключения договора о ненападении с Германией?
Дядя Володя пристально глянул на переводчицу и ответил:
— С Советским правительством, любезная дамочка, у нас взгляды одинаковые.
Корреспондент с круглыми зелеными глазами продолжал лопотать на своем языке, не переставая писать:
— Как ваше мнение, насколько близок сейчас Советский Союз к войне?
— Это надо спросить у капиталистов: они ее затевают.
— Ваши взгляды на будущее?
Дядя Володя хитро прищурился, окинул взглядом репортеров и, придя в какое-то безотчетно-веселое настроение, продолжал разъяснять переводчице:
— За чем, любезная дамочка, пойдешь, — то и найдешь. У нас, к примеру, будущее светлое. К коммунизму идем, это ж понимать надо! В иных державах, где капиталисты заправляют, будущее темно, что в глубоком колодце. А ежели что не так сказал, товарищи подправят. Беспременно!
— Понятие верное, — с достоинством пробасил Петр Ипатьевич, смелее вступая в разговор. — Можно только добавить, что светлое будущее и другим народам не заказано.
— Да, да, рабочему человеку там есть над чем подумать и прикинуть, по какой дорожке идти, — усмехнулся дядя Володя.
Сергей Архипович, все время молча глядевший на иностранцев из-под насупленных бровей, поднял руку и сказал:
— Вот что я хотел попросить вас напоследок. Ежели случится вам беседовать с президентом, либо с германским… как его там кличут… фюрером, — растолкуйте им: мы — Советский Союз — народ мирный, на доброе дело сговорчивый, но ежели на нас кто вздумает напасть — беда! Пускай себе заранее гроб заказывает.
— Все! Все! — заторопились корреспонденты и с холодной вежливостью стали прощаться.
