Бойцы полка народного ополчения спокойно и деловито рыли окопы: им вверялась оборона аэродрома в случае воздушного десанта.
В полдень где-то далеко глухо заурчала тяжелая зенитка. И вслед затем из-за синеющего вдали леса высыпали самолеты. Их было много. Они шли на город.
— Все в убежище! — крикнул Николай.
Женщины торопливо хватали детей, бежали в убежище. Мужчины старались казаться спокойными, но это им плохо удавалось. Только ополченцы продолжали свою работу: война еще не научила их осторожности. Бирин и Гайдаренко взлетели одновременно. Они оба убрали шасси, едва только оторвались от земли. «Успеют ли уйти незамеченными?» — беспокоился Николай, Но то, что он увидел в следующую минуту, заставило его застыть от удивления.
Бирин и Гайдаренко полетели… навстречу фашистам. Ополченцы бросили лопаты.
— Ну-у, орлы! — сказал кто-то восхищенно. Наступила напряженная тишина ожидания.
Павел Павлович принял решение идти «в лоб». Скорость сближения была огромная. Гайдаренко насчитал девять мессершмиттов и шесть юнкерсов. Прикрывая бомбардировщиков, мессершмитты разделились на три группы: одна стала набирать высоту, вторая снизилась, третья осталась на прежней высоте.
«Опытные, черти!» — с досадой подумал Бирин. Он расстегнул ставший вдруг тесным ворот гимнастерки.
Среднее звено фашистов открыло огонь с дальней дистанции. Гайдаренко увидал разноцветные струи трассирующих пуль. Он почувствовал, как короткими мелкими толчками кровь билась в горле. Внизу чернели бусинки вагонов, нанизанные на тонкие нитки рельсов. Густо дымил паровоз, таща их с муравьиным усердием. Гайдаренко стало жарко. Он прижался лицом к прицелу, ощутил в руках шершавую поверхность гашеток…
Когда до фашистов оставалось метров триста, Бирин выстрелил из пушки в крайний самолет. Мессершмитт задымил. Гайдаренко открыл огонь по двум другим истребителям. Они взмыли вверх. «Ишь, как набирают высоту! — заметил Бирин. — Надо избегать драки на вертикалях».
Воспользовавшись короткой заминкой, Бирин и Гайдаренко прорвались к бомбардировщикам, юнкерсы развернулись на 180 градусов, беспорядочно кидая бомбы.
Бирин сделал крутую горку и с боевым разворотом вышел на встречный курс средней паре истребителей. Гайдаренко повторил его маневр. Верхнее звено мессершмиттов свалилось на них в крутом пике.
Гайдаренко отбивался от двух мессершмиттов, старавшихся зайти ему в хвост; он увертывался и короткими пулеметными очередями не давал немцам подходить на близкую дистанцию. Нижнее звено истребителей развернулось следом за юнкерсами, опасаясь, видимо, оставить их без присмотра. Теперь Бирин и Гайдаренко дрались только с пятью мессершмиттами. У Гайдаренко из нижней губы, прикушенной в горячке боя, сочилась кровь. Он облизнул горячие губы, сделал глубокий вдох, будто хотел вобрать в легкие как можно больше воздуха, и, толкнув сектор газа вперед, снова ввел самолет в боевой разворот… Но мессершмитты с пикированием уже выходили из боя…
