Они знали, как им быть. Как унизить, сломить ее и этого слюнтяя. И почему он на следующий день бывал еще любезнее с нею, почему он сдавался при ней? Вот это-то и было загадкой. А ведь я совсем как ты. Так почему же мы, в свою очередь, должны унижать друг друга?
Что за бред... Нет, нет. Гея не любила невинных мальчиков. Подальше от них. Они все усложняют. И всего от них можно ждать. И нежности и жестокости. И то и другое искренне. И то и другое одновременно. И добро могут творить и зло. Зла больше. Вот если бы вдруг им доверили, вдруг бы им дали править миром, ого, что бы тут было!.. Ей очень хотелось зашептать сейчас Страуду на ухо: «Знаешь, скажу тебе по секрету, я тоже невинная... не удивляйся... господь, убереги нас от невинных...»
— Гея, я люблю тебя...
Одетые в смокинги мужчины зашевелили стульями. Квадрат еще сузился. Страуд совсем не к месту заметил очень знакомую картину: противоположная стена от сырости пошла трещинами. У него часто бывало неудержимое, сумасшедшее желание протянуть руку, отодрать кусок штукатурки и с удовольствием увидеть, как обваливается вся стена.
— Я тоже люблю. Наверное, люблю. Во всяком случае, я благодарна тебе. Я все понимала по твоему взгляду. Не сразу, мало-помалу, постепенно начала понимать. Ты сумел научить меня этому. — Во время этого счастливого признания Гея чувствовала себя беспомощной и беззащитной.— Я тебя прошу... очень прошу... если вдруг родится твое слово... скажи его... обязательно скажи... пусть это будет самое обычное слово... но это будет самое лучшее из всего мною слышанного... самое незнакомое... хочешь... ты ведь хотел... помолчим секунду... может, и в самом деле все поймем...
И они секунду помолчали. Но так ничего и не поняли, да и что они могли понять? Напротив, все вконец запуталось. Десятки вопросов вспыхнули, хлынули сквозь дверные щели и заполнили этот одноэтажный, с низким потолком домик. Так ночью еще бывает в темноте, перед тем как заснуть.
— Мы уйдем, Гея. Куда глаза глядят. Если мы вместе... если два человека вместе... это уже сила... Но зачем нам куда-то уходить, Гея? Зачем бежать? У нас еще есть дела здесь. Со всеми, кто оскорбил нас. Мы не дадим им так легко от нас уйти.
— Да, Боб...
Гея чувствовала себя счастливой. Начинала привыкать к счастью. Она не знала еще, что и к счастью быстро^привыкают. И сейчас, пожалуй, была, как никогда, беспомощна и беззащитна.
— Мы сами, своими руками выстроим свой дом... На высоком взгорке... на виду у всех... — взволнованно говорил Страуд. — Мы побелим его, чтобы и в темноте он был хорошо виден... Мы научим всех таких же, как мы, несчастных силой забирать свою долю счастья... мы заставим их вызубрить назубок наш урок... — Он говорил задыхаясь и с удивительной деловитостью, которая не вязалась с тем, что он говорил. — У нас будет много детей, мы научим их трудолюбию, честности, благородству... Мы не злом, а вот так ответим на всю горечь и мучения, перенесенные нами...
