Лида, единственное детище Юлиана, выпорхнула из родительского крова сразу же после восьмилетки. Сначала в областном центре закончила техникум связи, потом по направлению уехала еще дальше — аж на самый север, в город Архангельск. Через каких-нибудь полгода — бах! — приглашение на свадьбу. В общежитии, дескать, будет свадьба, комсомольско-молодежная. Юлиан не поехал. Не потому, что денег пожалел на дальнюю дорогу или не одобрял столь быстрого замужества. Дело было совсем в другом. Этой же зимой пригласили Юлиана на районный слет выпускников школ и попросили, как старейшего комбайнера, выступить с трибуны. Выступление подготовить ему помогал молодой паренек из райкома комсомола. Он попросил Юлиана призвать ребят оставаться в родном селе. Юлиану было неловко делать это, ведь единственная дочь, и та увильнула в город. Но отказаться не мог.
Говорил, призывал, а самому было стыдно. Вернее оказать, обидно за Лиду и за себя, что не сумел удержать… Потому и не поехал на свадьбу.
В первый же приезд Лиды домой с молодым мужем Юлиан с огорчением еще раз убедился: нет, не заманить теперь дочку в деревню, хотя бы из-за мужа. Уж больно он городской. В деревне люди загорелые круглый год, а этот весь — и телом, и лицом одинаково белый, сразу видно, что мало бывает на вольном воздухе. Юлиан принял гостей достойно, но они чувствовали какую-то натянутость. И уехали. Долго не приезжали. И вот только нынче появились вновь, для того, видно, чтобы показать Юлиану первого, уже большого, внука Кольку. Приехали гости из Талого Ключа, райцентра, на попутной грузовой машине. Пока выгружали чемоданы, из кабины выпрыгнул на травку мальчик — белоголовый, худощавый, в синем шерстяном костюмчике. Он подошел к Юлиану, пристально поглядел на него снизу вверх, обтер ладошку о штанину и оказал, протягивая руку:
— Здорово, дед!
Лида ужаснулась:
— Коля! Как ты с дедушкой здороваешься? Кто тебя так научил?
Колька нахмурил бровки:
— Папа. Он сказал, что в деревне мужики так здороваются.
Юлиан посмеялся над внуком, но позднее ощутил горький осадок: сызмальства приучают относиться к деревне свысока.
После застолья Юлиан вышел на крылечко покурить (некурящий зять, Николай, остался в избе разговаривать с женщинами). Выбежал на улицу и Колька. Погода как по заказу: жарит солнце, воздух неподвижен — зорятся хлеба. Сегодня Юлиан, как бывает в минуты какого-то особенного благодушия, курил лениво-нехотя, больше балуясь дымком, чем утоляя привычку. Он складывал губы дудочкой, выпускал дым медленной струей и посматривал на Кольку. «Велик ли шкет, а поди ж ты, как отличается от наших деревенских, — думал Юлиан. — И костюмчик поаккуратнее висит на нем, и уверенней в обстановке ориентируется. Привези-ка вон Игорька, сынка Трушковых, в город — растеряется, неделю рот от удивления не закроет…»
