Но когда Кирилл властно крутнул друга за плечо к себе на пол-оборота, Юлька словно от дремоты очнулся; в его глазах Балыбин заметил знакомое выражение преданности и некоторого страха.
Они пошли в дом.
— Домочадцы где? — спросил Кирилл.
— Пашут.
— Ты чего такой кислый? А я пришел прощаться с тобой, — наигранно улыбнулся Кирилл.
Он усадил Юльку рядом.
— Отец монатки сворачивает. На Урал уезжает, где-то там работу на железной дороге подыскал. Да ты и сам видишь — не житье нам больше здеся… Ремошники всякие по деревне козырем ходят.
В голосе Кирилла Юлька не заметил ни грусти, ни злости: вроде как на посиделках о разной чепухе болтает.
— Ну, ты не распускай нюни-то, — заговорил снова Кирилл. — Мы с тобой напоследок еще гульнем, как следовает быть, да и этим комсомольцам еще, как ее, эту к-карусель устроим…
Юлька подозрительно скосил на Балыбина взгляд.
— Слыхал я, Ефимка-то здорово тебя саданул? Ну, ничего, я за друга долг отдам! Ты ведь знаешь Балыбиных — в долгу не любят ходить, сами кого хошь оставят…
Юлька инстинктивно отодвинулся. «Опять про долг напоминает, — с горечью подумал он. — Будь они прокляты, эти сапоги».
А Кирилл продолжал свое:
— Праздничек завтра у колхозников назревает по случаю завершения сева. Какой же праздник, сам понимаешь, без карусели… А теперь, — Кирилл хлопнул Юльку по плечу, — неси-ко закуски, навроде капустки…
Балыбин вытащил из-за пазухи четвертинку водки и, довольный собой, тоненько захихикал.
11
На другой день после обеда Кирилл зашел за Юлькой. Тот молча собрался, и они вышли на улицу. Так же молча миновали последние дома деревни, дошли до овинов. Дальше за оврагом, поросшим густым молодым ельником, начинались Отноги. Оттуда доносился приглушенный расстоянием рокот трактора. У последнего овина Кирилл остановился, настороженно прислушался. Заодно подозрительно всмотрелся в Юлькино лицо. Что-то ему в Юльке не нравится. И вчера не нравилось, и сегодня тоже. Юлька осунулся, в молчанки играет, глаза в сторону старается отвести.
Балыбин пошарил рукой в куче отрепьев — отходов ото льна, вытащил берданку. Юлька не сдвинулся с места, только в глазах его мелькнул испуг.
— Ну! Чего стоишь? — зашипел Кирилл. — Пошли…
На выходе из ельника Кирилл присмотрел бугорок земли и лег за ним. Юльке приказал ложиться рядом. Не спеша уложил берданку перед собой, попробовал, хорошо ли ложе приходится к плечу; сощурившись, прицелился. Не отнимая берданку от плеча, обернулся к Юльке, подмигнул ему, прошептал:
