Весна | страница 86

С помутневшим взором поднялся хан, подозвал скорохода и шепотом приказал ему:

— Ступай, верни мою дочь! И принеси мне голову мастера!

…В полночь протяжно запели первые петухи. Дочь хана Омуртага наливала вино и подносила кубки седовласым военачальникам. Глаза ее были сухи. Сердце угасло в груди и больше не билось. Сердце ее стало мертвой птицей.

А ранним утром, прежде чем заблистала роса на кончиках листьев, прежде чем двинулись меж рядов копен возы по дунайской равнине, можно было увидеть, как по лестницам, что вились среди скал к высокой стене мадарской крепости, взбирается девушка в белых одеждах, усеянных зелеными звездами.

Поднялась на самый верх, обернулась лицом к солнцу, прошептала что-то и бросилась вниз.

И когда упала она, скала словно раскололась снизу доверху, а каменный всадник выронил из рук копье…

Перевод Б. Ростова.

Летний ливень разразился над Средецом. Алмазные капли омыли почерневшие кровли домов и повисли на ветвях фруктовых деревьев. Заблестели камни старой булыжной мостовой, меж которых пробивались листочки кораллового подорожника. С темно-зеленой Витоши повеяло прохладой. В горных долинах зашумели потоки. Из поместья «Чардаклия» на Искыре в город прибыла коляска средецкого паши Хасиба Османа. Пара раскормленных арабских жеребцов промчалась по улицам. Мостовая звенела под их копытами. Кони завернули у минарета Банской мечети и остановились перед домом золотых дел мастера Йована Кратовца. Белая женская рука с выкрашенными хной ногтями приподняла шелковую занавеску над круглым окошечком. На пальце сверкнул рубин.

— Узнай, дома ли мастер? — послышался из коляски низкий женский голос.

— Он дома, госпожа, — ответил возница и натянул вожжи, сдерживая лошадей, которые фыркали и рвались с места.

Из коляски вышли две турчанки. Первая тяжело ступила на прохладные плиты перед ювелирной мастерской. Ее парчовые туфли поскрипывали, будто мышата под полом. А вторая спрыгнула, легкая, как лань.

Йован Кратовец поклонился гостьям до земли. Старая женщина откинула покрывало и властно промолвила:

— Слушай, мастер, вот какое у меня к тебе дело. Выкуй золотой перстень для моей дочери. И укрась его золотой нитью. Пусть нить будет тонкая и вьется змейкой по всему перстню. Понял? А змеиная головка должна торчать сверху. В пасть змее вставишь зеленый камешек. Самый красивый. О деньгах спорить не буду. Сколько скажешь — отсчитает тебе Хасиб Осман-паша. Что ты глаза пялишь, Шазие? Опусти ресницы, — вдруг метнула взор на свою дочь старая турчанка.