— Эй, кто там? — вскочили на ноги двое гончаров.
— Да это я, я.
— Кто такой?
— Здешний я.
— Чего рыщешь промеж телег? Иди-ка к костру, поглядим, что ты за птица!
Ночной гость опасливо приблизился, встал у костра и стал внимательно, одного за другим, разглядывать закутанных в башлыки людей. Он был худой, высокий, обросший бородой, с ввалившимися глазами. Штаны подпоясаны ремнем. Без пиджака, в одной рубахе — несмотря на сырую, влажную ночь. На правой руке — смятая черная повязка. Виновато улыбнувшись, он стянул с головы кепку со сломанным козырьком.
— Мир честной компании! — сказал он и протянул ногу к огню, чтоб погреться.
— Что это тебя носит в такую темень? — спросил дед Рою. — Чего не спишь?
— Не от добра по лесу ночью мыкаюсь. Вол у меня потерялся. Весь вечер мотаюсь, никак не найду. Заплутался в тумане. Я на поле ездил, дерево собрался срубить — уж больно пахать мешает. Пока корчевал — пустил волов попастись в Гырмидол. Повалил я, значит, дерево, обрубил ветви, расколол ствол железным клином и, покуда грузил его на телегу, — глядь, чертов этот туман и спустился. Стал искать своих волов, ну как сквозь землю провалились. Туда, сюда кинулся, Белого нашел — лежит себе, дремлет у Куршумена родника, а вот Черного — ну, нигде нету! Уж такая нравная скотина — никакого с ней сладу! Не попадался ли он вам, братцы, где по дороге?
Дед Рою деревянной ложкой достал из котелка сварившиеся картофелины и вывалил их на траву. Гончары взяли по картофелине.
— Бери и ты. Не ел небось?
— Не до того мне. Душа не на месте. А ну, как в горы уйдет — ведь задерут волки. Невезучий я.
— А ты чего с черной повязкой? По ком это? — спросил старик.
— Дочка у меня померла, как раз в канун Малой Пречистой. Нежданная беда грянула в моем дому. Хозяйственная девчушка была, смышленая, смирная, словно ягненочек. Не пощадила ее тяжелая хворь. Много народу унесла смерть в нашем селе. У нас, братцы мои, вода плохая. Вот в чем закавыка-то. Колодцы старые, а в летнюю пору что кошек, кур, да крыс в них топнет — страсть! Нынче осенью и начнись от грязной воды какая-то страшная болезнь. И всех прежде в мой дом постучалась. Сколько народу покосила. А теперь молодежь рукава закатала — надумала водопровод копать, ледяную воду из Поройницы добыть да в каждом дворе чешму поставить. Дай-то бог! — закончил он и протянул к костру другую ногу.
— А ты откуда сам-то? Из Локвицы или из Слепче? — спросил дед Рою.
— Нету больше таких сел.
