Но где-то на окраине затерявшегося в горах села, в приземистом домишке, крытом позеленевшими плитами, жила бедная женщина с тремя сыновьями-молодцами. Камень сожмут — вода польется. Ходили они на чужие поля работать, тяжелым трудом добывая свой хлеб. Услышали братья клич мастера, пришли к матери и спросили:
— Скажи, мать, чем мы можем помочь мастеру?
Мать была женщина мудрая и научила их уму-разуму. В тот же день собрались в путь молодцы, пришли на большой мост и предстали перед озабоченным строителем.
— А вы, — спросил он, — что принесли мне, братья, из далеких краев?
— Мы, товарищ Димитров, — ответил старший брат, — ничего тебе не принесли, потому что мы голы и босы, но у нас есть шесть крепких рук. Камень сожмем — вода потечет. Возьми наши руки, товарищ Димитров, достроим большой мост.
— Вы мне принесли самое большое сокровище! — похвалил мастер, и сердце его наполнилось большой радостью.
Митю Голубь замолчал.
— Хорошая сказка, — тихо промолвил мальчик, мечтательно устремив взгляд на утреннюю звезду, мерцавшую над верхушками акаций.
Колодезные мастера — их было двое — сидели на крышке колодца. Лошаденка с лохматой гривой и длинным хвостом, вертевшая колесо и добывавшая воду с тридцатиметровой глубины, дремала стоя. Митю потянулся и расправил плечи.
— В какую рань мы сегодня поднялись, — сказал он. — В колодце-то еще темно, хоть глаз выколи. А разбудил меня баран. Как начал стучать рогами в дверь — сердитый! Просился на поляну. Встал, выпустил и больше не заснул. Теперь давай-ка посмотрим, что положила нам в сумку тетя Добринка. А, яичко! Еще одно. До чего хорошая у меня жена. Угождает она мне, заботится о своем муже. Держи яйцо!
Мальчик взял яйцо, аккуратно разбил его о ведро и стал чистить. Голубь достал буханку хлеба, прижал ее к груди, вытащил нож из-за онучи и отрезал два ломтя.
— Горбушку тебе, Райчо, у тебя зубы, как у волчонка, а мне этот ломоть, помягче. Если хочешь, и лук есть.
— Нет! — сказал Райчо и, отрицательно помотав головой, взял хлеб и стал не спеша есть, подставляя ладонь под подбородок, чтобы не уронить на землю ни крошки.
— А по мне так не вкусно, — сказал Голубь и в два приема проглотил яйцо. Ломоть так же быстро исчез в его пасти. Светлые усы его встали дыбом, как иглы у ежа. — Стукни меня кулаком по спине. Сильнее!
— Подавился, что ли? — спросил мальчик и заколотил его по спине. — Мастер, а тебя когда-нибудь били по-настоящему?
— Ой, и не раз. Дед у меня был хромой, и когда я, бывало, чего-нибудь набедокурю, бросал в меня палкой, но никогда не попадал.
