Закон Бернулли | страница 21
Но оперировал он в этих самых и с к л ю ч и т е л ь н ы х случаях, как правило, без особого сострадания к пациенту, потому что не мог и не хотел сострадать многим из тех, кого большой город выбрасывал на операционный стол. Нередко от зачумленных, одичалого вида пострадавших несло тошнотворным сивушным запахом, смешанным с запахом крови, йода, валерьяновых капель, табака, — проломленные черепа, перебитые ключицы и ребра, вспоротые животы, выбитые зубы, смещенные позвонки; словом, омерзительный анатомический т е а т р, где главным действующим лицом и двигателем самых невероятных по своей драматичности сюжетов, скрупулезно заносимых для будущих следствий в пространные протоколы, выступала она, р о д и м а я, или ее многочисленная портвейновая, солнцедарная и прочая родня.
На сей счет он не питал, как и отец, никаких иллюзий и выполнял работу аккуратно, с виртуозностью, однако не пряча брезгливости. Зачем, думал он, постные проповеди о том, что сто граммов спиртного тормозят реакцию, положим, в пять или десять раз или безвозвратно убивают столько-то миллионов нервных клеток, когда лучше снять фильм прямо в операционной и гнать его по телевидению регулярно. Весьма убедительно — он видел в Чехословакии и Венгрии такие фильмы, и действуют они получше, чем стотысячные тиражи уговаривающих листков, издаваемых Домами санпросвета, и назидательные сентенции, время от времени публикуемые в газетах.
Когда ему рассказывал Костя о редкостных клинических случаях этого плана, он немногословно вспоминал о своем опыте, но, разделяя нравственное отношение сына, не говорил о том, что в те давние моменты, когда брался он за помощь в дежурной больнице, то надеялся все же, что каждый из его «клиентов» в дарованной ему новой жизни впредь уже не «выступит» в такой роли — святая наивность, унаследованная от родного отца, по семейным преданиям любившего на сон грядущий почитать вслух домашним раскрываемый наугад затрепанный томик «Завещания» Жана Мелье в красном сафьяновом переплете.
Стоит этот томик теперь рядом с его большими книгами как дорогая память о своенравном, но дорогом родителе и напоминание о собственных простодушных заблуждениях.
Он шел неспешно вечерним городом, замечая очереди внутри магазинов и около телефонов-автоматов… А так на улицах было немноголюдно…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Как-то полистал он умненькую брошюрку об НТР и НОТ в медицине и, если бы не брошюрка, вряд ли специально стал подсчитывать, сколько раз в среднем за день берется за телефон. Оказалось, что только на работе не менее сорока. Если положить на каждый разговор по тридцать секунд, то это уже два часа. Если по минуте, вдвое — соответственно. Но никто еще не догадался проанализировать, на что именно тратятся эти часы.