— Какие уж тут порядки! — крикнул он, с досадой швырнув ножницы на стол. — Порядки! Даже парикмахера нет. Мы все тут обросли, как дикари. И нет никакой возможности даже по субботам ездить в город. Каждый устраивается, как может. А мне нужна комната.
— Мне говорили, что вам собираются дать хорошую квартиру, когда приедет ваша семья.
— Кто приедет? Какая еще семья? А это уж мое дело.
— Разумеется, не мое, — Младен снова оглядел комнату. — Ну а мне нужен порядок и спокойствие, нужен стол, где можно было бы разложить чертежи и где не валялись бы остатки еды.
— Да-да, конечно, — прервал его Сиджимков, — вам нужно спокойствие. Если вы вообще останетесь здесь надолго. Все так: в первый день начинают думать, как бы получше устроиться, а на второй — как бы улизнуть отсюда. Многие рассчитывают на то, что София все-таки близко, а приедут и видят: до нее так далеко, будто мы где-то в Родопах. Я вот как-то привык. Есть и тут кое-какие хорошие стороны, вы сами увидите. Но стройка не ладится. На одном месте топчемся. Куда деваются материалы, которыми я их снабжаю, — ума не приложу. А столько работы в отделе — весь день головы не поднимаем.
— Ничего, зато вечером наверстываете.
Сиджимков пристально посмотрел на Младена, стараясь понять, что тому известно. Потом аккуратно завязал галстук, одернул пиджак, попытался оглядеть себя во весь рост в осколок зеркала и вышел. Младен кое-как прибрал кровать, хотел вынуть из чемодана одежду, но раздумал, достал только полотенце и мыло.
У источника умывался какой-то юноша. Утро было прохладное, но он был раздет до пояса. Вот он схватил полотенце, висевшее на кусте, и начал энергично растираться. Увидев Младена, он подхватил рубашку и пошел, надевая ее на ходу.
— Погоди, друг, — остановил его Младен, — куда это ты бежишь? Как тебя зовут?
Паренек остановился, недоверчиво посмотрел и коротко ответил:
— Киро.
— А я новый инженер. Ты где работаешь?
— Везде помаленечку. Я тут на практике. Был в трудрезервах. Сейчас в мастерской, учусь у Ивана.
— У Ивана Ушева?
— Да. Остаться бы там подольше!
Паренек поднял голову и взглянул Зареву прямо в глаза. Почему-то Младена смутил этот ясный, открытый взгляд.
— Нравится мне тут, — продолжал Киро. — Я бы остался до конца, пока воду пустят.
— И я тоже, — Младен ощутил необходимость поделиться с кем-нибудь своим решением.
У барака, служившего конторой инженера сектора, рослый крестьянин ковырял палкой землю и исподлобья посматривал на дорогу. Казалось, он кого-то поджидает, Младен замедлил шаги. Крестьянин тотчас же спросил:
