Сегодня отец планировал очередную сделку, и решил взять дочь с собой. А потому ходить придется много. Взгляд девушки остановился на костюме для охоты. С первого этажа послышался какой-то непривычный шум. Девушка быстро оделась и приникла к окну. Перед парадным входом в поместье стояли оседланные лошади и массивная карета. По саду тут и там лениво прохаживались незнакомые воины, десятка два на вскидку. На первом этаже приглушенно ругался отец. Сердце сжало дурное предчувствие. Карета и белые плащи воинов несли изображение красной ладони. Когда тебя посещают псы Светлой Церкви, хорошего ждать не приходится.
Девушка плотно прикрыла двери своих покоев и торопливо спустилась по лестнице в холл. Картина, увиденная девушкой, откровенно пугала. В холле тут и там осматривались с десяток дланников. Вели себя братья-воители достаточно бесцеремонно, срывали картины, переворачивали мебель. Верховодила обыском некрасивая девушка в доспехах. А рядом с ней, удерживаемый двумя дланниками, стоял отец.
— Вы не имеете права!
— Не тебе, смерд, о правах говорить, — холодно отбрила предводительница.
— Я подам жалобу прелату. И в торговую палату, — отец отвечал спокойно, однако напряжение чувствовалось очень остро.
— Для этого нужно еще до них добраться, — насмешливо отпарировала девушка.
— Угрожаете?! — в голосе отца послышался еле слышный рык.
Плохой признак. Сам отец родом из северного Кесхейна. А весь Кесхейн, и северный в особенности, был знаменит своими берсерками, наводящими ужас на полях сражений еще с древности. Вот и в наши дни, стоило какому-нибудь неосторожному недоумку основательно вывести добродушного увальня из себя, как недальновидный идиот незамедлительно получал кучу проблем в виде взбешенного медведя в человеческой шкуре. Обычно такие проблемы с жизнью несовместимы, ведь берсерк не обращает внимания на ранения, да и сила в «кровавом бешенстве» возрастает многократно. Такого чтобы остановить — расчленить надо. Потому с любыми кесхейнцами принято вести себя предельно вежливо, благо они и сами не провоцируют. А эта дура доводит отца.
— О! — воскликнула девушка, дурашливо всплеснув руками. — Неужели госпожа Хелена Строг изволила почтить нас своим присутствием?
— Дочь, беги!
— Взять ее!
Обе фразы еще висели в воздухе, а Хелена уже сорвалась по направлению к потайному ходу. Да только поймали ее довольно быстро, чувствовалась сноровка. Не воины — каратели, их почерк. Вскоре девушка оказалась на единственном, чудом сохранившемся кресле в холле.
