Сама решетка, как помнила Хелена, выходила в огромную пещеру, едва тронутую руками разумных. В центре гигантской каверны располагались пыточные. Тусклый свет от многочисленных жаровен и редких факелов едва достигал стен, где выбиты тесные камеры для таких, как она. Потолок тоже особо не поразглядываешь — кончики сталактитов и темень, больше ничего. И, конечно, крики боли, в рабочее время, и стоны, когда утомившиеся палачи уходили отдыхать. Этого добра в пещере хватало с запасом. Впрочем, когда такой фон звучит постоянно, его тоже перестаешь замечать. Сейчас в центре пещеры негромко переговаривался пяток надсмотрщиков, да пара палачей, подготавливающих инструмент к следующей рабочей трети.
В центре пещеры девушка бывала часто. Слишком часто. Нет, саму Хелену никто не пытал, разве что изредка раздавали оплеухи. Больно и обидно. Но по сравнению с тем, что эти изверги творили с остальными заключенными… А Хелену, если та не отвечала, заставляли наблюдать за всеми экзекуциями. И все чаще жестокость применяемых пыток стала зависеть не от самих пленников, а от ее, Хелены, готовности сотрудничать. Мерзкое чувство, что это она сама пытает людей, крепло в ней треть от трети.
После того, что случилось с любимым папкой, она стала, похоже, незаменимым источником сведений. Вот только, хотя отец и брал ее на некоторые сделки, нужной информации у Хелены не было. Но истязатели не верили дочери купца, как бы она не пыталась доказать обратное. Папочка. Почему ты так рано ушел? Почему не защитил?
Девушка с отстраненным удивлением провела рукой по лицу. Она плачет? Странно. Казалось. Что из нее уже давно вытравили и слезы, и страх. Даже от отчаяния остался лишь пепел — невозможно отчаиваться постоянно. Так же, как и бояться. И плакать. И вот за впервые за несколько третей, точное время в вечно темных казематах не определишь, она снова плачет. Что-то приснилось? Наверное, опять то утро.
…Тогда начало рассветной трети Хелена встречала за будуаром. Распутать длинные волосы после ванны — та еще морока. Но даже несмотря на то, что ее Лир, пальцы нежно погладили колечко, сегодня отправился в какую-то экспедицию — это не повод выглядеть лахудрой. Жаль, что возлюбленный уехал так быстро, даже толком наговориться не успели. Поразительно, как раскрывается знакомый, казалось бы, до последней черточки человек, стоит поменяться отношениям и осознать чувства.
Как ни странно, но род аен Адрин так же имел немалый гешефт с торговли. Чем они там торговали, Хелена не знала, а отец не признавался. Как и Лир никогда об этом не говорил. Пару раз высокородные задиры, читай идиоты, пытались насмехаться над лордом-владетелем и его сыном. Ну а как же — недостойно высшему аристократическому роду стяжать прибыль торгашеством. После чего клинок лорда-владетеля Кира устроил кровавую жатву на многочисленных дуэлях, владетель-наследник от благородного родителя тоже не отставал. В очередной раз сбросив градус идиотии, аристократическое общество решило милостиво прикрыть глаза на порочащую честь деятельность рода аен Адрин. Все портки обмочили, так быстро прикрывали.
