Впервые за последние дни Наташа подумала о том, как ей одеться. Мысль об одежде развеселила ее, вернула к реальности, располагавшейся вне всего происходящего. Где-то звучит музыка, люди танцуют, веселятся, пьют чешское пиво, едят примитивные бутерброды.
Наташа натянула джинсы и долго выбирала соответствующую кофточку. Она остановилась на подаренной Андреем черно-зеленой блузе, цвет которой удивительно гармонировал с ее глазами и волосами. В ансамбле с джинсами эта блуза придавала строгому облику Наташи необходимые черты, явно говорящие о том, что она художница, к тому же превосходная, Наташа наморщила нос перед зеркалом и насупила брови, но в этом наряде она выглядела бы простой и веселой даже в состоянии крайней скорби. И она рассмеялась, довольная собой.
В ночной клуб она пошла, как в озеро — сменить оболочку. И похоже, что к концу дня она вся стала собственной оболочкой. Надо было подумать над чем-нибудь кроме всего предлагаемого в эти дни. Клуб располагался за углом. Это было, так сказать, придворное ее заведение. Там Наташу все знали.
Когда-то она вместе с другими студентами художественного вуза разрисовывала стены и потолки этого артистического пристанища. Нарисованный ею павлин был здесь едва ли не центральным персонажем.
В клубе она провела часа три, болтая с разными людьми о работающих в Москве и Санкт-Петербурге выставках и прочих культурных акциях. Ей не пришлось заплатить ни рубля, как имеющей там неоспоримый и прочный кредит. Среди своих было совсем неплохо. Полузнакомые, в сущности, сверстники представляли светлый круг, вполне защищавший от вторжений разного рода. И музыка в клубе звучала не громкая и раздражающая, а так называемый «холодный британский рок» и отменный блюз, приводящий мозги в порядок.
Наташе удалось договориться даже о работе, которая вместе с оплатой, довольно приличной, сулила превосходные перспективы. Не те, конечно, баснословные деньги, которые мерещились ей совсем недавно, но теперь все мгновенно изменилось до неузнаваемости и приходилось думать не только о хлебе насущном, но и о предстоящем, по всей видимости, возврате аванса.
Собралась небольшая компания, договорились ехать в Серебряный Бор купаться и продолжать пьянствовать в кафе «Поплавок», где отдыхающую публику баловали плебейскими, но отменными шашлыками.
Звали и Наташу, но она отказалась. Повестка лежала в кармане джинсов и время от времени напоминала о себе каким-то необычным хрустом. Надо было собраться с мыслями перед предстоящей очной ставкой с ментовкой. Совершенно не хотелось возвращаться домой.
