— напевая под нос этот куплет, она выбралась из палат в город.
Лавка, в которой неподвижно висел нужный ей наряд, была совершенно свободна от покупателей. Продавщица чухонского вида, ее, по виду, ровесница, равнодушно освободила сарафан от прозрачного пакета, что было похоже на бытовой обряд Воскресения, и ткань ожила в Наташиных руках.
Она стремительно расплатилась, не ужасаясь дороговизне, переоделась в кое-как устроенной примерочной кабине, презирая себя в зеркале за торопливость.
— Куда идем, — иронически спросила она себя, — да женихов ловить. Один метр пятьдесят восемь сантиметров женихоуловления в натуральном льняном покрове. Рядом с этим корифеем я, конечно, жалкая коротышка.
Когда Наташа подходила к Покровской башне, ее остановили девушка и паренек рекламного вида. Предлагая ей небольшие цветные плакатики, они спрашивали Наташу: «Разве вы не знаете, что сегодня исполняется триста лет Красной Шапочке?»
«Бред какой-то, — подумала Наташа и тут же увидела кепочку. Именно того извода, о котором говорила Тонечка, и сидел этот реликтовый головной убор на вполне московской голове. Наташа замерла, но тут же взъярилась на себя. — До каких пор мне будут мерещиться всяческие волки! Красная Шапочка несчастная. Нервы надо уметь держать в руках». И она рассмеялась, представив, как держит в руках нервы. Парень с девушкой посмотрели на нее подозрительно и отошли в сторону. А навстречу Наташе шел Владислав Алексеевич.
Одет реставратор был с иголочки, что ее удивило.
Он точно помолодел лет на десять, и Наташе пришло в голову, что Владислав Алексеевич, и тот, в монастыре, и этот, в шикарном английском костюме, — порождение ее творческой фантазии.
Они устроились на уютном балкончике, устроенном прямо в крепостной стене. Было заказано очень хорошее французское вино, которое Наташа никогда раньше и не пробовала, обходясь традиционным шампанским да плебейским мартини. Владислав Алексеевич настоял на легком ужине из разнообразных морепродуктов.
— Люблю гадов, — сказала Наташа, — но они ведь очень дорогие.
— Чем отличаются русские барышни от, скажем, итальянок, так это тем, что, садясь за стол с мужчиной, непременно начнут подсчитывать стоимость ужина.
— Это плохо?
— Не плохо, не хорошо, это — отличительное качество. Наверное, долгие годы народной нищеты выработали такой генетический тип.
— Я просто сказала, что гады дорогие.
— А упрямство — ваше отличительное качество.
— Это-то конечно. Но более упрямых людей, чем вы, я не встречала в своей жизни. Вам интересно знать, что я думаю о вас?
