Беатрис посмотрела в зеркало. Лицо после бессонной ночи было бледным, под глазами пролегли тени
Она чувствовала себя совсем разбитой. «Надо отдохнуть, если я хочу завтра хорошо выглядеть…»
Она позвонила горничной.
— Мистер Гордон ушел, Эсси?
— Да, мисс.
— Задерните шторы, принесите чашку теплого молока и, если кто-нибудь придет, скажите, что я не принимаю. И вот еще…
— Да, мисс?
— Если этот человек опять появится — меня нет дома.
«Этот красавчик весь вечер просидел за своим столиком, — думала Флорри О’Грам, толстая барменша из „Трилистника“. — Ишь, какой надутый. Наверное, с подружкой поссорился…»
Молодой человек действительно сидел за столиком уже давно, уставившись взглядом в стену. Он заказал себе виски, но стакан, стоящий перед ним, по-прежнему был полон. Окажись в «Трилистнике» Шон Райан, он узнал бы в незнакомце Алана, но, поскольку сегодня снова был танцевальный вечер, народу в забегаловке было немного, и молодого человека никто не беспокоил.
До самого вечера он бродил по улицам Лондона. Полисмен на углу Хай-стрит посмотрел на него подозрительно, но молодой человек не был похож на бродягу, и страж закона решил, что джентльмен просто немного навеселе. Он не помнил, как пришел в Сохо, как зашел в эту пивную… Эдвардс мог торжествовать — теперь за столиком действительно сидел раздавленный горем человек.
Казалось, рассудок его помутился. Ему не хотелось ни о чем думать. Время от времени он вспоминал о том, что понес какую-то чудовищную потерю, но измученное сознание не позволяло точно вспомнить, какую именно.
— Мистер, вообще-то мы уже закрываемся… Флорри, подойдя, тронула его за плечо. Алан вздрогнул.
— Да… Я ухожу. — Он отставил в сторону нетронутый стакан и достал кошелек — денег в нем уже оставалось немного.
— Да куда же вы пойдете? — Барменша смотрела на него с искренним сочувствием. — Ночь на дворе, а в Сохо бродить по ночам опасно. Вот что: у нас при заведении есть комната…
— Нет, нет, благодарю вас. — Алан понимал, что эта женщина желает ему добра, но сейчас его тянуто прочь от людей, хотелось побыть одному, и ее присутствие только раздражало его.
Где-то на краю сознания мелькнуло воспоминание о бандитах, которые за ним следят… Питер что-то такое говорил… Питер. Филипп теперь уйдет, уйдет туда, где платят… и Питер тоже уйдет. Он американец — как же он устроится в Англии? Какие странные мысли приходят ему в голову… В Сохо бандиты… Бандиты… А какое мне до них дело? Он вышел из «Трилистника», и Флорри посмотрела ему вслед, качая головой.
