Все это я обдумал, монотонно крутя педали тренажера. Последующее традиционное десятиминутное общение с тренировочным мешком с мыслительным процессом трудно совместить. Здесь работает воображение, подсказывающее нестандартные ситуации. На одних и тех же ситуациях я принципиально стараюсь не зацикливаться, хотя тоже имею излюбленные каскады ударов.
А ровно в половине девятого я остановился напротив прикрытого шиферной крышей спуска в подвал — обиталища Труповоза и его труподельной фирмы. В прямом и переносном значении — труподельной.
Сам директор стоял на лестнице и размахивал руками перед носом своих парней — специалистов по труподеланию. Живот Михал Михалыча при этом колыхался то в одну, то в другую сторону, словно он им дирижировал — любопытное, надо заметить, зрелище.
Я длинно просигналил, чтобы обратить на себя внимание. Вышел, включил противоугонную сигнализацию и демонстративно вытер платком пот со лба. Не одному Труповозу разрешается потеть. Если у меня есть к тому основания, я потею с удовольствием не только в бане или на тренировке. А сейчас у меня основания веские. Жара наступила с утра, обещая сумасшедший день. С похмелья и после бессонной ночи в такой день никто не может чувствовать себя прекрасно.
Труповоз глянул коротко, заметил меня и, хочется надеяться, оценил состояние. Но от вдохновенной ругани не отвлекся.
— А на какой хрен они вообще тогда здесь сидят?.. — кричал он, слегка срывая свой высокий голос на сип. — Если он один всю сумму не осилит, бригадой собирайте. Чтоб к вечеру деньги были...
«Вот так-так... — подумал я. — Ведь не хотел кому-то доставлять неприятности. Я удовлетворил собственные нужды, а отвечать за это придется людям посторонним, с которых рэкетиры Труповоза будут деньги стрясать. Не хотел... Честное слово, не хотел... Не думал, что дело так повернется...»
— Сделаем, шеф, — скромно, но уверенно кивнул небольшого роста круглолицый крепыш. — Я на себя беру. Обещаю!
Я видел его несколько раз. Он у них за бригадира. Маленькие хитрые глазки блестят, как маслины. И таким добреньким кажется, что подляны от него почти не ждешь. За хитрость Труповоз его и держит. И еще за артистические способности. Кого угодно разыграть может. Так, что люди верят — и попадаются. Из таких парней кидалы[6] хорошие получаются. Но он в рэкетиры подался. Мельчает народ. Впрочем, для кидалы он порой излишне суетлив. Солидности нет. И иногда лишку бухает. Но и кидалы разными бывают.
