с надписью: «Царь Птолемей, сын Птолемея и Арсинои, божественных брата и сестры, и царица Береника, его сестра и жена, посвятили этот храм Осирису».
Этот эксперимент оказался менее удачным, чем ожидал Эвергет. Жрецы из хоры[32] даже жаловались на то, что правители чересчур благоволят Александрии. Тот факт, что этот быстрорастущий город, главенствующее положение в котором занимали греки, отобрал у Мемфиса роль столицы, и без того воспринимался египтянами болезненно, а перенос в него главного жилища самого почитаемого в Египте бога казался им настоящим позором. Эвергет с негодованием прислушивался к тому, о чем перешептывались люди. Не он ли кормил всех жрецов во время недавнего голода? Не он ли вернул фиванским жрецам изваяния божеств, украденные Камбизом, и внес свой вклад в рост доходов священного быка Мемфиса? Более благопристойным для тех, кто получил что-либо от щедрот Эвергета, было бы последовать примеру Адулиса, малопримечательного поселения на побережье Красного моря. Там, в дикой и недружелюбной стране троглодитов, почитатели Эвергета установили поразительный мраморный трон, на ступенях которого записали количество слонов, переданных на службу Птолемею, и рассказ о его завоеваниях в Вавилонии, Сузиане, Малой Азии, Фракии и Эфиопии[33].
Эти достижения, вероятно, были несколько преувеличены, так как в Малой Азии и Фракии Эвергету удалось занять только побережье, а в Эфиопии – лишь территорию, граничившую с Красным морем.
Царь не хотел ссориться со жречеством, так как нуждался в поддержке священнослужителей для проведения реформы, которую считал крайне необходимой. Она была связана с изменением системы летосчисления, подразумевавшим замену старого календаря, служившего египтянам на протяжении нескольких тысячелетий, на новый. Прежде год в Египте делился на 12 месяцев по 30 дней каждый, к которым прибавлялись пять дополнительных дней. Но в какой-то момент накопилась значительная погрешность, так как Земле для того, чтобы обернуться вокруг Солнца, требуется не 365 дней, а примерно на шесть часов больше. В итоге древнеегипетский календарь отставал от реального течения времени на один день каждые четыре года.
Возможно, жрецы знали правду, но столь незначительные отклонения мало значили для них, а земледельцев летосчисление не интересовало. Год для последних состоял из сезонов: половодья, всходов и засухи, и их совершенно не интересовали вычисления, придуманные учеными мужами. Путаница охватила и летосчисление, использовавшееся в государственных и торговых целях, – тексты огульно датировались в зависимости от года правления, с указанием финансового, египетского или македонского года. Гениальный Эратосфен сумел зародить в Эвергете желание сделать летосчисление более точным, а для этого царь нуждался в помощи египетских жрецов. Поэтому в 238 г. до н. э. он собрал в Канопе верховных жрецов, пророков, хранителей облачений богов, тех, кто носил опахала, писцов и второстепенных священнослужителей из всех крупнейших египетских храмов.
