В то время Египет действительно нуждался в том, чтобы им правил хладнокровный человек. Наместник Кирены Магас говорил и вел себя так, будто был независимым правителем. Сын Селевка Антиох готовился вернуть себе Киликию и Финикию, а в Афинах Хремонид призывал сограждан сбросить македонское иго. Слова Хремонида о том, что Филадельф, следуя примеру своих предков и намерениям сестры, готов с рвением защищать свободу греков, ободряли эллинов и приводили в уныние их врагов. Правда, самого Птолемея они тоже огорошили, так как он не собирался проникаться к грекам более теплыми, чем уже имевшиеся, чувствами. Но его уже взяли в оборот, и Хремонид не собирался оставлять царя в покое до тех пор, пока к Пирею не подплывет эскадра египетских кораблей. Но она прибыла слишком поздно – Афины уже были осаждены, и флотоводец Патрокл не рискнул высаживать солдат на берег. В конце концов Афины сдались, и Филадельф перестал интересоваться их судьбой. Тогда он думал не столько о Греции, сколько об Италии.
На протяжении жизни уже более чем одного поколения там господствовал Рим, превосходство которого в конце концов смогли сдержать только галлы на севере и греческие города-государства на юге. Первой причиной для неизбежной борьбы стал Тарент, жители которого обратились к царю Эпира Пирру с просьбой о помощи. Последний хорошо знал Египет – он уже успел насладиться местным гостеприимством, был женат на родственнице египетских царей и дружил с сыном и наследником Птолемея Филадельфом. Поэтому он смело обратился к правителю Египта за помощью. Но тот не хотел вмешиваться в чужую войну и, посоветовавшись с Арсиноей, пропустил слова Пирра, просившего предоставить ему корабли и деньги, мимо ушей. Благодаря этому в конце войны Филадельф мог с чистой совестью поздравить римский сенат с победой.
За этим последовал мирный договор между Римом и Египтом. В Рим отправилось египетское посольство, а затем римляне отдали долг вежливости. Надвигалась война с Карфагеном, и власти Республики были рады заполучить нового союзника в бассейне Эгейского моря. Филадельф гостеприимно встретил римских послов и стал упрашивать их принять скромные подарки. К его удивлению, трое римлян вежливо, но твердо отказались, заявив, что за свои труды им достаточно признания Республики. Союз сохранился, и, когда карфагеняне попросили Филадельфа позаимствовать им 3 тысячи талантов, тот пожалел о том, что римляне первыми обеспечили себе его дружбу. Но со временем оказалось, что принятое им решение выгодно Египту – через сто лет сенат вернул долг, приказав правителю Сирии Антиоху IV выбирать: либо он уходит из Египта, либо римский народ объявляет ему войну.
