— Я чего тебя пускать-то не хотела? Поужинать я собралась. Считай две недели откармливаю, уже готовенький, уже сочненький, уже полненький.
Старуха сладко зажмурилась и потёрла ладони друг о дружку.
Только что икнувший мальчик, посмотрел на Лограна, мутными, пустыми глазами. Его губы зашевелились, словно он хотел что-то сказать. С уголка губ, потекла слюна и он так и замер.
Логран вздрогнул всем телом — этот мальчик…, он такой толстый, что его рубашка давно треснула сбоку, а огромное пузо, свешивается прямо на пол. А ноги и руки! Как у него голова.
Парнишка буквально лоснился от жира, покрывавшего всё его тело.
— Ну, иди к мамочке! — Проговорила старуха и протянула руку. Толстяк вдруг подлетел вверх, ошейник треснул и упал на пол. Мальчик задёргал ногами, в его пустых глазах появился едва заметный страх, он неуклюже махал руками, но неведомая сила всё равно тащила его к старухе.
К старухе ли?
Её кожа побледнела, рука истончилась, в глазах теперь мерцал зловещий красный огонь, а на тонких пальцах, быстро росли длинные когти. Лицо тоже изменилось — рот стал шире, клыки выросли в длине, а губы практически исчезли.
Девочка и мальчик, завизжали одновременно.
Логран закричал чуть позже.
Клыки вонзились в плечо, с резким хрустом сломались кости — пробив кожу, они выступили наружу, брызнула яркая кровь, и полетели в разные стороны белесые хлопья жира с алыми разводами на них. Мальчик тоненько заверещал от страшной боли пронзившей всё его тело…
* * *
Он не запомнил, как уснул. Просто прислонил затылок к стене, моргнул и отключился. До последнего не смыкал глаз, просто не мог этого сделать. Лысые его собратья по несчастью, тихо хныкали некоторое время, потом затихли. Вскоре он услышал, как они посапывают во сне, на дощатом полу невидимой комнаты. Невидимой для тех, кто заходил в этот страшный дом.
Старуха дремала за столом. Довольно долго она сидела на табурете, клевала носом, иногда зевала и сонно моргала, да довольно урча, поглаживала свой сильно раздувшийся живот. А потом сложила руки на столе, положила голову на локоть и заснула.
Логран не мог оторвать от неё взгляда. Хрупкая старушка в нестиранном тряпье.
А у её ног кровавая лужа с кусочками белоснежных костей и разорванные внутренности того толстого мальчика…, он уснул. Но каждую секунду своего сна, он видел, как старуха рвут на куски трепещущее тело, слышал хруст костей, влажный треск разрываемой плоти, слышал истошные вопли других детей и скрипучий злой смех старухи.
