Она сожрала мальчика целиком, оставив на полу только его дымящиеся кишки.
Логран открыл глаза и судорожно сглотнул — старуха сидела на табуретке и с тёплой улыбкой смотрела она на них. Глаза полны довольства, морщинистое лицо выглядит таким добрым, таким приветливым…, а под ногами её всё ещё стоит кровавая лужа, и валяются кусочки костей.
— Проснулись? — Молвит старуха с улыбкой. — А чего грустные такие? А! Знаю. Проголодались?
Логран поспешно завертел головой — говорить не мог, язык отсох.
Другие дети отреагировали, так же как и вчера — тихим плачем. Обнялись и плачут.
— Нет-нет. — Замахала старуха руками. — Вы покушаете. Сейчас покушаете, через часок и потом ещё через часок. Вас же откармливать надо! Вы вон какие худющие. А я не люблю худых. Мне дети полненькие нравятся. — Старуха вновь приветливо улыбнулась, погладила свой живот ладонью и смачно облизнувшись, добавила. — Полненькие гораздо вкуснее.
Дети заплакали навзрыд. Логран вжался в стену, сглотнув комок, подступивший к горлу — ему тоже хотелось расплакаться, но, почему-то, слёз не было. Его разум судорожно пытался найти выход из ситуации, он пытался понять, как выпутаться из этой передряги.
Старуха поднялась на ноги и, поскользнувшись в луже крови, едва не рухнула на пол — вовремя опёрлась рукой о стол. Ругнувшись невнятно, она щёлкнула пальцами и буквально в мгновение ока, всё исчезло — и кишки и кости, всё, на полу даже пятнышка не осталось.
— Вот так гораздо лучше. — Старуха улыбнулась Лограну. — Мама мне всегда говорила — поешь, будь добра, убери за собой. Мудрая была женщина.
Хозяйка хижины сладко потянулась, хрустнув затёкшими суставами и что-то насвистывая про себя, принялась хлопотать по хозяйству, перестав обращать внимание на детей. Она разожгла очаг — бросила поленья и щёлкнула пальцами, после чего дерево вспыхнуло в огне. Весёлый треск горящих дров разнёсся по комнате. Вскоре стало тепло, а на металлические рогатины старуха повесила котелок. На столе она нарезала овощи, кусочки мяса, всё это отправилось в котелок, который вскоре начал сердито пыхтеть и источать пар, да удивительно приятный аромат похлёбки. Логран ощутил, как у него слюнки текут — есть хотелось гораздо сильнее, чем обычно.
— Ну, хвала Приве, супчик вышел превосходный. — Заявила старуха, пригубив похлёбку. Она взяла тарелку и наполнила её до краёв, после чего отнесла к детям, и поставила на полу, достаточно близко, что бы они могли дотянуться. Вскоре, три полные тарелки выстроились в ряд, а улыбчивая старушка, уперев руки в бока, с умилением в глазах, смотрела на детей.
