Просто раньше семья складывалась по-другому. Фактически до конца XIX века будущие муж и жена не отвечали за создание семьи. За это отвечали их родители, они находили жену или мужа своим детям исключительно исходя из сословных представлений, материального положения семьи, а также ее социального статуса. И эти представления о критериях выбора избранника были сформированы веками. И поэтому семья в XIX, XVIII, XVI, XV веках была тем, о чем сказал Энгельс, — ячейкой общества, не более того. И личной ответственности за выбор веры тогда тоже не существовало, поскольку рождался человек в православном государстве, в православной семье, где все предки были православными, вера ему переходила как бы по наследству.
Но когда мы говорим в общем о христианской семье XIX века, мы должны очень хорошо понимать, что там было христианского. Кроме того, что это была семья, живущая в христианском государстве, семья людей, крещенных в православии, семья людей, исповедующих эту веру, христианского зачастую там было немного. Семья во многих случаях и в то время не являла собой тот образ малой Церкви, о котором говорит апостол Павел. И вместе с разломом общества, не только в России, но и во всем мире, такая семья перестала существовать. Но мы сейчас в целом все же говорим о такой христианской семье XIX века, в которой старались жить по заповедям Божиим, и которая действительно могла называться по слову апостола малой Церковью. И безусловно, таких семей в то время было очень много.
Сегодня семья — вещь страшно проблемная, очень сложная, потому что она лежит в зоне личной ответственности человека. Теперь каждый выбирает себе вторую половину сам, лично несет ответственность за свой выбор, теперь никто эту семью, кроме тебя самого, не будет хранить. Это ведь в XIX веке развестись было просто невозможно, потому что были такие законы. Но это не значит, что все семьи были счастливы. Вспомним те проблемы, которые озвучил Толстой в романе «Анна Каренина».
Сейчас только ты отвечаешь за свой выбор, только ты отвечаешь за сохранение своей семьи, только ты отвечаешь за свои собственные ошибки в этой семье. Это бесконечно сложно, потому что этому никто не научен. Мы, Церковь, никого за это время научить не смогли, потому что все время думали о той самой семье XIX века, которая считалась для нас определенным идеалом, и мы полагали, что если подражать этой форме семейных отношений, то, наверное, все сложится хорошо. А этого уже нет. Просто такой модели семьи больше нет и не будет, потому что сейчас мы живем в мире, который колоссально отличается от мира XIX века. Я про XIX век говорю, как про век, когда у нас все-таки появилось серьезное настоящее духовное образование в России, когда у нас появились переводы святоотеческих книг, когда появилась настоящая церковная жизнь.
