Лама Лапсуй — так звали гостеприимного хозяина чума — потчевал меня сырой рыбой и крепким, почти черным чаем, неторопливо рассказывал о своих делах, не задавая вопроса, кто я такой, откуда и зачем приехал. Он бригадир рыбаков из антипаютинского колхоза. Это все чумы его бригады, только один — рыбкоопский. Приемщик рыбы там живет. Как жизнь? Хорошо, путина удачная, заработок приличный. Только вот рыбкооп неважно работает. Нет, хлеб привозят, овощи тоже, соль, сахар, табак, вино — все есть. Батареи к приемнику не привозят, это плохо. Говорят, тех, какие ему нужно, нет на базе. А зачем тогда продавали ему приемник? Вот он висит и уже три месяца молчит, как рыба на вешалах. Бабушке теперь приходится самой песни внуку петь, а у нее голос, как у злой пурги. Раньше, когда батареи были, хорошо: включишь приемник, приятный голос поет, разные инструменты играют, мальчик быстро засыпал.
Рядом с люлькой только сейчас я увидел висящую на ремне «Гаую», которая не хотела больше баюкать малыша.
…Катер пришел из Антипаюты поздно ночью, хотя, если не глядеть на часы, можно было считать, что теперь еще вечер или уже утро. Погрузив ящики с консервами, мешки со свежей капустой, бочки со спиртом и прочие товары, взяв у бригады Лапсуя дневной улов, катер тяжело пополз вверх по Анти-Паютояхе.
Шли мы долго, преодолевая встречное течение. Мне подумалось, что от устья реки до Антипаюты отнюдь не десять километров, как сказал Лама Лапсуй, а, по крайней мере, втрое больше. Да и кто мерил здесь километры? Вообще в Заполярье представление о расстояниях весьма относительное. Здесь могут отправиться чаевничать к соседу. «Далеко ли живет?» — спрашиваешь. «Километров сто однако, полдня пути на нартах, олешек кормить не надо». Вот и выясни, сколько верст до стойбища! К нарте спидометр и счетчик не приладишь.
Впрочем, так бывает не только на Севере. Помню, как мы с приятелем злились, шагая по горным тропам к станции Галляарал в Зеравшанской долине. Навстречу нам попадались то пешие, то конные, то верхом на ишаках. И каждый на вопрос, далеко ли до станции, давал свой ответ. Всадник, придержав коня, небрежно бросил: «Да это же рядом, минут тридцать ходьбы!» Владелец ишака увеличил расстояние вдвое. А старая женщина с хурджумом, перекинутым через плечо, со вздохом промолвила: «О, еще неблизко, но к вечеру дойдете…»
Так что, как я уже не раз убеждался, представление человека о расстоянии определяется несколькими факторами: как он передвигается, что за груз несет и каково его настроение.
