Поэтому я весьма осторожно спросил старика, каковы же проблемы вечной мерзлоты. В ответ услышал вдохновенную лекцию. Нет, не лекцию, пожалуй, а поэму, такую же образную, как речь Ивана Вихрова в леоновском «Русском лесе», но более лаконичную.
Я думал, что старый ученый будет говорить о вечной мерзлоте, употребляя самые негативные эпитеты, кляня ее и браня. До сих пор люди, от которых я слышал о вечной мерзлоте, именно так и поступали. Какими только эпитетами не награждали этот камень преткновения для северных строителей и шахтеров. Самый мягкий из них — «проклятая мерзлота».
А старик говорил о ней тепло и дружески. Я не собираюсь блеснуть сомнительным парадоксом: «о мерзлоте— тепло». Другое слово здесь не подходит. Так говорят о ребенке, который хотя и шалит, озорует, но душа-то у него хорошая, и сам он не такой уж плохой, каким его считают.
Ученый сосед мой говорил долго. Главное, что я уяснил, — вечная мерзлота может быть не только врагом, но и надежным другом человека, если он изучит и обратит на службу себе ее некоторые особенности. Уже сейчас в районах вечной мерзлоты (а она занимает четверть всей суши нашей планеты) созданы города, заводы, шахтные копры, проложены железные и шоссейные дороги. Ее прогрызают буры поисковиков-геологов. Земля здесь таит несметные богатства: от нефти и газа до золота и угля. Их можно взять, не столько поборов вечную мерзлоту, сколько поладив с нею, использовав ее слабые и сильные стороны. И бессмысленно выдвигать фантастические проекты о том, что можно сделать для изменения климата Арктики, уничтожения льдов полярных морей и вечной мерзлоты. Равновесие в природе нельзя нарушать. За это она потом мстит…
— Простите, пожалуйста, — вдруг оборвал себя старик. — Я, наверное, надоел вам своей болтовней.
— Нет, нет, что вы! — встрепенулся я. — Я ведь журналист.
Это можно было истолковать и так: «Говори уж, я привычный…»
Еще в Москве, готовясь к поездке, я не один день провел в библиотеке имени Ленина, выискивая в старых книгах то, что могло оказаться мне полезным сегодня. Недаром же говорят, что порою новое оказывается просто прочно забытым старым. Поскольку первым пунктом в моем маршруте была Печора, я, естественно, перелистал все, что мог найти.
О Печоре российские летописи упоминают впервые в XI веке. Но заселение берегов этой реки русскими началось только при Иване Грозном. В грамоте 1542 года значится: «Се яз царь и Великий князь Иван Васильевич Всея Руси Ивашке Дмитриеву сыну Ластку дал на оброк на Печоре на Усть-Цыльме лес черный, а велел если ему на том месте людей зазывати и пашни пахати, а оброку было ему давати в нашу казну на год по рублю».
