Дух из черной комнаты | страница 34



– Ага. Побегай в колесе, это поможет тебе немного расслабиться.

Я набросил на клетку свою майку. После некоторого молчания (представляю, какое выражение было на мордочке у Тотора – к тому времени я его неплохо изучил) послышался едва приглушенный тканью низкий голос с сильным акцентом:

– Он расплавлен-карамелизирован, но он жив. Его так просто не остановишь.



Я вытянулся на кровати и стал думать. Расплавлен-карамелизирован? Я настолько одурел от всех этих событий и бессонной ночи, что ничего не соображал. Вот бы Жеронима была рядом. Это чувство – потребность видеть свою сестру – было совершенно новым для меня. Ведь она проявила мужество и верность – иначе и не скажешь. Я вспомнил о том, что заставил ее пережить за все эти годы, и мне стало стыдно.

Издалека я слышал требования Федора Федоровича Тоторского, доносившиеся из накрытой клетки:

– Расплавление-карамелизация длится только около двух часов. Товарищ, надо сходить за балеткой. Товарищ! Товарищ Эдгар!

Но я засыпал.

– Вставай!

– А? Что? Это не настоящий лесной дух!

Мама хотела открыть окно в моей спальне, но, поскольку оно было кое-как заклеено, не сумела этого сделать. Она повернулась ко мне:

– О нет, только не снова! Хватит этих духов и прочей чуши! Вставай! Конечно, ты как вареный – ведь ты спал всего около часа. Быстро в туалет!

Глава 18

За кухонным столом уже сидела Жеронима. Мы пристально посмотрели друг на друга, как будто хотели найти признаки того, что все произошедшее накануне нам привиделось. Тотор! Спросонок я и забыл про него. Я вернулся в спальню. Майка по-прежнему висела на клетке. Я приподнял ее… Русский хомячок лежал, вытянувшись на спине, со скрещенными на груди лапками и приоткрытым ртом. Кончиками пальцев я тихо постучал по стенкам клетки. В этот момент папа, который несся как смерч по коридору, бросил мне на бегу:

– Я пошел, мой мальчик. Оставь животное в покое. Они любят поспать.

И тут я услышал, как почетный корреспондент храпит. Он не умер, просто он устал еще больше нашего. От облегчения у меня подкосились ноги. Джалила не будет носить по Тотору траур. Но надо бы его разбудить… Я посмотрел на свой будильник. Час с четвертью назад хомяк сказал мне, что расплавление-карамелизация длится два часа. А что будет потом? Надо пока раздобыть зеленую балетку, пусть без его мудрых советов я и не знал, что с ней делать.

Вернувшись на кухню, я услышал, как хлопнула входная дверь.

– Где мама?

– Они с папой только что ушли, – сказала Жеронима.