— Н-да! — настроение сразу упало.
Гелю, наоборот, портрет позабавил.
— Красавец! — протянула она, погладив ладошкой мою полосатую щеку.
Настал подходящий момент испросить заслуженную в боях награду. Но в планы хозяйки дома это не входило, и она ловко вывернулась из моих рук.
— Э-э, друг мой, пора баиньки!
— Как раз хотел предложить лечь!
— Но в разные постели.
— Да?!
Вот так заманчивые мечты остаются мечтами.
Геля упорхнула в свою комнату, указав мне на диван в гостиной.
Подобного в моей практике не было — с таким унизительным для себя выводом я и уснул.
* * *
Сны мне этой ночью не снились, пробуждение было тихим и благостным: голова светлая, руки-ноги легкие, даже раны ныли лишь слегка. Непонятно только, отчего проснулся — будильник, точно, не звенел. Ага, вот в чем дело!
Геля аккуратно устроилась на краешке дивана и с улыбкой протягивала телефонную трубку. Ее свежее личико выглядело удивительно юным и прекрасным в обрамлении влажных после душа волос, темными волнами падающих на плечи.
— Просто влюбиться можно! — искренне выпалил я.
— Так влюбись! — усмехнулась девушка, озорно прищурив глаза.
Богиня в городской квартире — реальность или как? Но пальцы поймали пустоту, ибо искусительница проворно отскочила. Свободный легкий блузон едва прикрывал бедра.
— Ведьмака! Сгинь!
В ответ последовал счастливый смех, а само видение растворилось в дверях гостиной.
— Чем вы там занимаетесь? — сухо поинтересовался Никодимыч.
— Просыпаемся, умываемся, прибираемся…
— Да? А мне показалось…
— Вздор! И не надо так дышать в трубку — я благочестив, как папа римский в монастыре кармелиток. Хотя и не поручился бы за старика, носи его монашки такие… рясы!
Некоторая доля отчаяния в интонации лучше всего успокоила шефа.
— Все нормально? — деловито спросил он.
— По-моему, да!.. Геля, тумба на месте?
— Конечно! — прилетело с кухни вместе с запахом свежесмолотого кофе.
— Ждите — выезжаю!
Возразить я не успел.
Геля достала из шкафчика третью чашку с блюдцем.
Шеф заявился довольно быстро — мы едва успели поменять повязки на моем несчастном теле.
Страх удваивает силы: я чуть не надорвался, разбаррикадируя входную дверь, тогда как вчера вечером справился с тумбой играючи.
— Хорош! — фыркнул Никодимыч, оглядев мою исцарапанную физиономию. — Рассказывайте подробно…
За кофе с бутербродами мы отчитывались о ночных похождениях, отвечали на каверзные вопросы, местами оправдывались — больше, почему-то, я!
Некоторое время шеф обдумывал ситуацию. За время беседы он расправился с тремя «беломоринами» — свидетельство серьезной озабоченности происходящим.
