— Так! — он стукнул для убедительности ладонью по столу. — Выходим из игры! Пусть этим дальше занимается «уголовка»!
Мы с Гелей переглянулись. Никодимыч никогда не был азартным игроком, но и трусом его никто не посмел бы назвать.
Нас обложили — верно, тем не менее выходы есть, и лично я их видел. Опять же контакт с Сысоевым — можно рассчитывать на помощь. Почему же тогда шеф запаниковал?
Я копался в фактах и фактиках, пытаясь сообразить, в чем кроется причина. Геля не выдержала и пошла в атаку. Она вскочила, уперла кулачки в бока и заявила:
— Глупо! Глупо бросать дело, за которое взялись! И только потому, что какая-то сволочь решила нас напугать! Эх, Юрий Никодимович, не ожидала я от вас!
Вот так да! Никогда прежде не слышал, чтобы она обращалась по всей форме — по имени плюс отчеству! Видимо, шефа это здорово задело: он сгорбился и уставился в пол, не изволив что-либо возразить.
— Не вы ли учили: дело надо уметь довести до конца, иначе незачем вообще браться?!
Взрыв все же прогремел.
— Девчонка! — глаза шефа грозно сверкнули. — Соплячка! Что ты понимаешь в жизни! Как смеешь! — Он замолчал, задохнувшись от возмущения, и еще раз треснул рукой по столу.
— Прошу не ломать мебель в моем доме!
Геля закусила губы, стараясь сдержать слезы, но не стерпела и пулей вылетела из кухни.
И тут я понял, что насиловал мозги напрасно — Никодимыч сейчас знал что-то, чего не знали мы. И это что-то — серьезное и неприятное — заставило его подумать об отступлении.
— Стоп! — получилось тихо и внятно, как хотелось. — Давай разберемся, командир! Ночью этого еще не было… Полчаса назад, когда мы трепались по телефону — тоже. Домой бы к тебе не сунулись, на улице бы не подошли — глупо и опасно. Следовательно — записка или звонок! Нам ты звонил с одной ногой за порогом — вряд ли успели перехватить. Записка? В двери или в почтовом ящике?
Никодимыч смотрел чуть испуганно, но с известной долей восхищения на своего умного подчиненного и отрицательно покачал головой.
— Стало быть — в машине!
Восхищение возобладало.
— Силен, зараза!
Улыбка вышла натянутой, но все-таки — улыбка.
Он порылся в кармане и протянул обрывок тетрадочного листка.
— Н-да, — только и выдавил я, возвращая послание.
— Заткнули за дворник на лобовом, — пояснил хрипло шеф. — Геле — ни звука!
Мы одновременно посмотрели на дверь, потом — друг на друга.
— У тебя вроде бы должна быть пушка?
Никодимыч вздохнул и отвел взгляд.
— Ты мне не веришь?
— Есть…
