Разок, правда, не досчитала суперсчиталка, и я, тренируясь, тюкнулся лбом о борт. С приличного разгона. Но кочан крепким оказался, обошлось небольшим сотрясением — у меня и у судна.
В один прекрасный день (после того как оклемался от сотрясения) меня заряжают калориями по полной программе плюс делают несколько инъекций в разные места. Доктор Хартманн любезно поясняет, что в коллоидном растворе я получаю полисахариды в фуллереновой упаковке с разным временем распаковки. Между делом он напевает: «Wo wohnt die Liebe…» А я-то думал, что это — мое. Доктору предстоит и дальше напевать, а у меня впереди большой заплыв.
Русал поневоле
Открылась «дополненная реальность», ее визуализирует микроконтроллер, который закреплен на моей решетчатой косточке (маленькая такая), с помощью линзопроекторов, присосавшихся к моим зрачкам. В поле зрения побежали колонки цифр, засветились контуры удаленных объектов, замерцали стрелки и строчки справочной информации: вектора и скаляры скоростей подводных течений, горизонты и температуры водяных слоев. В отдельном виртуальном «окне» — карта с проложенным для меня курсом, там я представлен красивой красной точкой.
Час уже дую на норд-ост. До меня доходит, что нахожусь в российской исключительной экономической зоне, более того, плыву в направлении Новой Арктиды. Хозяева, похоже, вплотную интересуются Русской Арктикой. Получается, они не просто искатели забав и приключений от нечего делать, а махровые североатлантисты. Теперь от них и под толстой льдиной не укроешься, пролезут в каждую дырку.
Ко мне присоединяются товарищи по несчастью: белуха-самка по имени Шарлин и Роберт, морской заяц, в смысле тюлень-латрак. Шарлин — дама как дама. Щебечет, повизгивает, попискивает, словно заведенная, даром что под тонну весит. Усы и выпуклые глаза придают Роберту вид прусского офицера. У тюленя подобие ранца, который закреплен на его плавниках. Это для меня, я следующий доставщик груза, смахивающего на мину.
У белух без машинного перевода пока что могу разобрать лишь немногое: «плыви отсюда», «поплыть налево», «кувыркнуться», «ну что, съел», «ой, боюсь», да и в этом не уверен. Адаптер, подключенный к моим гидроакустическим антеннам, берется за подстрочную расшифровку языка белух. Но слишком часто выдает многословную пургу — совершенно перпендикулярную тому, что имеет в виду животное.
Язык белух, кстати, весьма богат в части описания слоев воды и поверхности моря, течений, льда. Причем описываются цвета там, где для нас или одна темнота, как под водой, или сплошная белизна, как у льда. Есть у них в языке слова для восприятия электрических полей. Слова для чувств, уверений в дружбе и любви. Белухи — мастера общаться, отчего их стая напоминает светский салон.
