У меня была и другая подруга, чья мама работала медсестрой. Как-то раз она сказала, что собирается на каникулы во Флориду. «Ух ты, везучая!» – отреагировала я. Как же мне хотелось выбраться из этого городка! Идея отправиться во Флориду отдыхать представлялась очень экзотичной – тем более что я родилась во Флориде и с тех пор никогда там не была. На самом же деле она поехала в Пуэрто-Рико, чтобы сделать аборт. Когда она вернулась, я посмотрела на нее и выдала: «Надо же, ты совсем не загорела». Она только взглянула на меня. Я-то и не знала, что она залетела. Никто мне ничего не говорил.
У меня было множество мальчиков, но обычно я встречалась только с одним за раз, потому что так принято в таких маленьких, чопорных городках, где репутация создается и теряется за секунды. Я месяц-два встречалась с одним мальчиком, а потом находила другого. Секс я обожала. Думаю, у меня его было даже слишком много, но проблемы в этом я не видела, считая это абсолютно естественным. Однако в то время в моем городе сексуальная энергия подавлялась или, по крайней мере, скрывалась. Предполагалось, что девочка встречается с мальчиком, он делает ей предложение, она хранит девственность, потом выходит замуж и рожает детей. Мысль о том, чтобы попасть в кабалу подобной традиционной провинциальной жизни, внушала мне ужас.
Иногда по ночам я с какой-нибудь подружкой ездила в местечко Тотова, неподалеку от Патерсона, где жили бабушка с дедушкой. В те времена за Тотовой закрепилась дурная слава, главная улица и вовсе была известна как панель. Это был проспект, по которому шаталось множество ребят. Девочки демонстрировали свои самые откровенные и вульгарные наряды, а парни фланировали по улице в поисках подружек. Я выбирала себе понравившегося мальчика и гуляла с ним. Там еще устраивали зажигательные танцы. В моем городе были только белые ребята, а на этих сборищах толпа оказывалась смешанной. Музыку там играли просто невероятную – жаркую, негритянскую, и все отрывались по полной.
В какой-то момент я приохотилась ездить в Нью-Йорк – в то время билет стоил меньше доллара. Больше всего мне нравилось гулять по Гринвич-Виллидж, кварталу на западе Манхэттена. Я приходила часов в десять утра, когда цыгане и битники еще спали и все было закрыто. Просто бродила там, в поисках всего и сразу, а не чего-то конкретного, впитывая и запечатлевая в памяти все вокруг. Искусство, музыку, театр, поэзию – и ощущение, что все пути открыты, нужно только выбрать тот, который ближе всего. Я отчаянно хотела жить в Нью-Йорке и войти в мир искусства. Дождаться не могла, когда окончу школу.
