— Я был против того, чтобы ваша мать жила в замке. Я бы вовсе отослал ее прочь. Признаюсь, я даже задумывался о… несколько нехороших вещах, но мой отец хорошо меня знал. Мы спорили… ругались… и все закончилось сделкой. Мы оба делали вид, что ее не существует… а потом и вас. Я не желал ничего слышать о другой семье, а отец мне потакал, опасаясь потерять меня. Когда же вашей матери не стало, он очень быстро сдал и… тогда я начал понимать, как много она для него значила. Да и… жизнь любит шутить. В любом случае, за мной долг, Эгле. И я хочу расплатиться с ним, поскольку в противном случае этот долг перейдет на моих детей…
Море отпрянуло, закружилось, завертелось, поднялось тонким полупрозрачным столпом. Казалось, тот уходил в самое небо, того и гляди до солнца доберется. Но нет, столп задрожал и рассыпался льдистыми брызгами.
Соленые.
Почти как слезы.
Очередное заседание состоялось той же осенью. И я сидела, разглядывая бесстрастное, кажущееся равнодушным лицо своего старшего брата, которого все еще не привыкла считать родным. Отец был слишком слаб, чтобы позволить ему покинуть остров. А вот Корн…
Его законники знали свое дело.
И дело затянулось.
На месяц.
И полгода… год… я выписала доверенность, и теперь являлась лишь тогда, когда требовалось мое присутствие, впрочем, и тогда я молчала, позволяя за себя говорить мастеру Кьярди. А он отличался удивительным красноречием.
Впрочем, как и законник моего супруга.
И они говорили, говорили…
Подремывали судьи.
И даже газеты устали от затянувшегося этого скандала.
В разводе мне вновь отказано. Равно как и моему дорогому надоевшему супругу в возвращении законной жены, ныне пребывающей под опекой любящих родичей.
Мне определено содержание, правда, в размере тридцати крон, что даже меньше обычной студенческой стипендии, но…
Мар потребовал мои записи.
Дневники вдруг сгорели. В домашней лаборатории произошел несчастный случай.
Мар запретил мне работу в лаборатории, заботясь исключительно о моей безопасности.
В газетах появилась статья о некоторых странных привычках древних семей, явно идущих в разрез с законом…
Мар предложил мировое соглашение.
И работу.
И… я подумывала согласиться. Я всерьез подумывала согласиться. Я ночь просидела над этим проклятым соглашением, вчитываясь в каждую букву, давясь слезами и понимая, что другого варианта нет и не будет. Он… он купил меня за те самые ландыши и надежду на счастье.
Он… не отпустит меня.
Ни сейчас. Ни через десять лет. Ни через двадцать…
