– Но ты и есть гостья. Если ты думаешь по-другому, я могу продемонстрировать тебе места в этом доме, которые предназначены для того, чтобы в самом прямом смысле содержать человека в заключении.
Она не сомневалась, что таковые имелись.
– Спасибо, что не поместил меня в одно из них.
Несмотря на его суровость, теперь, когда он сидел так близко от нее и их ноги почти соприкасались, Аманда ощутила что-то от той прежней близости, которая связывала их всего несколько дней назад. Она задумалась, чувствует ли он нечто подобное.
– Извини, я не предупредила тебя, что должна оставить свою прежнюю жизнь.
– Не имеет значения. Я бы спросил тебя почему, и тебе бы пришлось вновь лгать.
– Ложь дается мне не так легко.
– Неужели? Леди Фарнсуорт ты сказала, что отправляешься помогать матери. Ты забыла ее уведомить, что собираешься остаться в Лондоне.
– Но я и не говорила, что моя мать не в Лондоне.
Габриэль сардонически улыбнулся.
– Ты не часто лжешь, но если лжешь, то делаешь это с блеском. Ты позволяешь своим слушателям домысливать ложь, чтобы самой не произносить ее вслух. Ты говоришь ровно столько, сколько необходимо, чтобы направить их мысли в нужное русло. – Он пристально посмотрел на свою пленницу. – Это редкий талант. Неужели ты настолько умна?
К удивлению Аманды, он взял ее за руку. Она закрыла глаза, пытаясь справиться с чувствами, вызванными его прикосновением. От ее решимости не осталось и следа, и она была уже почти рада, что он нарушил ее планы.
– То, что ты захотела порвать со мной, я могу принять. Я предлагал тебе нечто недостойное. Но то, что ты решила просто так, ни с того ни с сего, уйти от леди Фарнсуорт, отказаться от хорошего места, от более или менее пристойного положения, представляется мне совершенно необъяснимым. И мне приходят на ум только очень нехорошие причины.
Аманда хотела признаться ему в том, как ей надоело быть пешкой в игре неизвестного человека, хотела освободиться от постоянного беспокойства за судьбу матери. Но она не осмеливалась довериться ему.
Аманда боялась, что он отпустит ее руку, и крепко сжала его кисть.
– Как бы мне хотелось, чтобы мы снова сжимали друг друга в объятиях, – прошептала она, и слезы навернулись ей на глаза. – Как бы я хотела, чтобы здесь рядом со мной снова сидел тот мужчина, а не жестокий суровый герцог, который, я уверена, с презрением воспримет все, что я скажу. Я доверилась тому мужчине душой и телом. В глубине души я знала, что могу так поступить, но теперь не могу тебе доверять.
