. Таким же образом обвиняют Манассию
[58], что он заставлял своих детей проходить через огонь, наблюдал времена (?), использовал чародейство и колдовство и имел дело с близкими духами (?) и жрецами. Эти отрывки кажутся противоречащими прежним в отношении классификации колдовства среди других отступничеств от пророков Божиих, предпринятых, чтобы получить ответ с помощью общения со сверхъестественными силами у окружающих их язычников. Чтобы понять тексты в других отношениях, кажется необходимым сложить современную систему волшебства со всеми неестественными и невозможными отклонениями от здравого смысла, с преступлениями человека, который в наши дни советуется с оракулом Аполлона — с главным проступком у евреев, но, конечно, простительным прегрешением у невежественных и заблудших язычников.
Чтобы показать природу еврейской колдуньи и ее запрещенную преступную деятельность, те, кто писал на эту тему, естественно, подробно останавливались на беседе Саула и Аэндорской волшебницы. Единственный детальный и подробный отчет об этом событии найден в Библии; факт, который, кстати, доказывает, что преступное колдовство (строго наказываемое в случае его обнаружения) нечасто встречалось среди избранного народа, который радовался такому своеобразному проявлению присутствия Всемогущего. Библия передает нам только общий факт (главным образом ради поучения) беседы колдуньи и царя Израиля. Известно, что Саул, впавший в уныние и обескураженный общим отступничеством своих подчиненных и сознанием своего недостойного и неблагодарного непослушания, отчаявшись получить ответ от обиженного Божества, которое раньше разговаривало с ним через своих пророков, наконец в отчаянии решил пойти к колдунье. Тем самым он оказался замешанным в преступлении, связавшись с человеком, которому по закону грозит смертная казнь: этот приговор за подобные деяния часто объявлял сам Саул. Библия в общих чертах говорит о том, что царь приказал колдунье вызвать дух Самуила; женщина воскликнула, что боги поднялись из земли; Саул требовал более подробного описания призрака (которого он, следовательно, сам не видел); что она описала его как фигуру старика в мантии. В этой фигуре царь нашел сходство с Самуилом и, понурив голову, услышал от призрака, говорящего через предсказательницу, грустное пророчество собственного поражения и смерти. В этом описании хотя и сказано все, что необходимо, чтобы преподать нам этот ужасный моральный урок, тем не менее нет сведений о времени появления призрака, что должно быть верным признаком того, что нам нет смысла с ним знакомиться. Невозможно, например, наверняка определить, присутствовал ли Саул в тот момент, когда женщина произносила заклинания, или даже он сам видел то явление, которое пифия
