Но в перерыве они все-таки заговорили об Алиджане.
— Парень-то, вроде, ничего, — поделился своим впечатлением Шермат. — Верзила — дай бог! Только какой-то неуклюжий… Увалень.
— Не скажи, — возразил Андрей Андреевич. — Алиджан настоящий богатырь. Ему бы только дело по сердцу, а уж он горы свернет. Увлечь его нашей специальностью — знатный из него выйдет сталевар.
— Дружки у него плохие.
— Надо оторвать его от них. Попадет к нам — эта вот печь его и закалит. Да и дружками не худо бы заняться…
Алиджан должен был прийти в цех на следующий день. Андрей Андреевич, Валиджан и Шермат прождали его до обеда, а он все не появлялся. Начальник цеха, Иван Кузьмич, проходя мимо Андрея Андреевича, спросил:
— Где же твой богатырь-то?
Мастер пожал плечами:
— Ума не приложу! Может, в отделе кадров задержался?
Но его уже охватило беспокойство…
В конце рабочего дня, так и не дождавшись Алиджана, старый мастер позвонил в отдел кадров. Ему сказали, что Алиджан и туда не заходил. Андрей Андреевич только головой покачал…
Не пришел Алиджан и на другой день. Видя, как встревожен Андрей Андреевич, Шермат сказал:
— Завтра схожу к нему, узнаю, в чем дело, — и с угрозой добавил: — Ну, если застану его опять в чайхане — ему не поздоровится!
— Что ты сказал, Шермат? — рассеянно переспросил Андрей Андреевич.
— Говорю: если он опять за старое — не будет ему от меня спуску!
— Достаточно, если ты узнаешь, почему он не пришел.
— Ладно, будь по-вашему, — недовольно буркнул Шермат.
Утром, направляясь на работу, он заглянул к Алиджану. Во дворе была только Халниса-хола — она сидела в одиночестве на супе, печальная, с заплаканными глазами…
— Алиджан дома, хола?
Халниса-хола горько вздохнула:
— Уехал мой сыночек…
— Уехал?..
— Совсем уехал из Ташкента! Обиделся на меня и на отца. Тут, говорит, нет мне жизни, — она заплакала. — Уж я ли о нем не радела, не заботилась? Уж я ли не берегла его? Бог с ним, что он не работал, — пусть бы жил у меня под крылышком, я бы и горя не знала… А он… уехал, оставил меня одну.
— А куда уехал?
— Ох, и ведать не ведаю!.. В другой город.
— Ну и дела! — Шермат почесал в затылке. — Вот непутевый!
— Истинно — непутевый! — горячо поддержала его Халниса-хола. — Намучилась я с ним, совсем извелась… Что только ни делала, чтобы из него человек вышел! Ох, сынок, Шерматджан, не чадо мне бог послал — беду на мою голову! И еще нас же попрекает: мол, допечете вы тут меня…
Шермат ничего не понимал, но все же принялся утешать Халнису-хола:
