Однажды вечером, в сумерки, сторожа, только было вздремнувшего, разбудило хлопанье крыльев, какая-то возня на крыше. Он решил, что в голубятню забрался кот и, прихватив увесистую дубинку, полез на крышу, ругая несчастного кота на чем свет стоит. Но не успел он приблизиться к голубятне, как из нее вывалилось что-то большое, тяжелое, покатилось по крыше, рухнуло вниз, на улицу. Это был явно не кот. Уж не собака ли?.. Сторож ступил на край крыши и увидел, как кто-то вприпрыжку, прихрамывая, бежит прочь от дома. «Стой! — закричал сторож. — Стой!» Беглец припустил еще пуще и скрылся за углом.
Утром сторож нашел в голубятне бельбох, в который был завернут голубиный помет. По молитве, вышитой на кайме, сторож без труда догадался, кому принадлежит бельбох. Он смел в кучу оставшийся в голубятне помет, добавил его к тому, что уже был в узле, и прямым ходом направился к Буриходже.
Хозяин сидел во дворе, хмурый, нахохленный, растирал салом босую ступню. Остановившись у калитки, сторож кринул:
— Амаки! Заберите-ка свое добро!
Буриходжа вытянул шею в его сторону, приложил к уху ладонь:
— Что ты сказал, сынок?
— Бельбох, говорю, возьмите!
— Бельбох? — фальшиво изумился Буриходжа. — Какой бельбох?
— Как какой — ваш.
— Это тот, что у тебя в руках?
— А разве он не ваш?
— Ох, глаза, глаза!.. Что-то я худо вижу… Да ты заходи, гостем будешь. Я сейчас чай заварю.
Сторожу надоела эта волынка, он сердито сказал:
— Вот что, амаки. Вы моих голубей не тревожьте. Нужен вам помет — скажите, сам соберу и принесу. Ловите!
Он бросил узел к ногам Буриходжи. Тот пробормотал какие-то проклятья, подтянул к себе узел. И снова принялся за ступню, вывихнутую при прыжке с крыши.
Ступня долго не заживала. С тех пор Буриходжа и припадал на левую ногу.
Много о нем рассказывали всяких историй…
Как-то хоронили одного из старейших жителей махалли. Когда тело покойного опустили в могилу, засыпали землей и совершили над могилой все необходимые обряды, могильщик подошел к одному из участников траурной церемонии и пожаловался, что ему слишком мало заплатили за услуги. Поднялся небольшой переполох, подозвали сына покойного. Тот, захлебываясь от обиды, сказал, что деньги могильщику взялся передать Буриходжа-амаки, которому было вручено пятнадцать рублей. Кто-то уже полез в карман, чтобы из своих денег доплатить могильщику и покончить с этим неприятным инцидентом, но в это время Буриходжа, под устремленными на него взорами, принялся шарить по карманам, извлек из одного сложенную вчетверо десятку и забормотал с наигранным удивлением, словно сетуя на свою рассеянность: «Ай-ай, вот, оказывается, куда она завалилась, а я и не заметил…» После этого случая один из аксакалов махалли, Расулходжа, сказал: «Если бы вдруг осла назначили имамом — я бы еще согласился молиться вместе с ним, но будь имамом Буриходжа — ноги бы моей не было в мечети!»
