Алиджан все это время молчал, изредка косился на Фариду, — и снова у него было такое ощущение, будто эту Фариду он видит впервые, ничего, кроме дружбы, не испытывая к ней, а та, прежняя Фарида, осталась в далеком-далеком прошлом, когда и он был совсем другой…
Малика заметила, что ее спутница прихрамывает, озабоченно спросила:
— Устали, Фаридахон?
— Туфли жмут…
Малика оглянулась:
— Может, такси попадется?
— Еще лучше, если б попался и знакомый шофер, — сказала Фарида и лукаво взглянула на Алиджана.
Тот засопел смущенно, крепче прижал к себе сына…
В этот же день, зная, что Халниса-хола дома одна, явился, пробравшись глухими закоулками, Буриходжа. Он вошел во двор, тяжело дыша, затравленно озираясь… Влез на супу, где сидела настороженно следившая за ним Халниса-хола, и, даже не поздоровавшись с ней, торопливо сунул ей в руки какой-то узел:
— Припрячь до поры до времени. Уф… Чуть я с ним не попался.
Халниса-хола резко отвела его руку с узлом:
— Не стану я ничего прятать. Унесите, откуда принесли.
Буриходжа подозрительно посмотрел на жену:
— Какая тебя муха укусила?..
— Не хочу больше быть вашей пособницей!
— Эй, эй, с чего это ты взбеленилась, чтоб тебе сгинуть!
— Для вас я уже сгинула. И вы — сгиньте с моих глаз. Чтоб ноги вашей больше не было в моем саду! Скупец проклятый, сыч ненасытный! Где вы — там не жди добра…
— Астагфирулла, боже правый!.. Что ты там мелешь?.. Побойся бога!
— Э, вашего бога я уступаю вам, уж вы с ним столкуетесь.
Буриходжа знал, что если Халниса-хола разойдется, ее не остановишь. Бормоча про себя проклятия и угрозы, он запихнул узел под халат, спустился на землю и, не оборачиваясь, зашагал к калитке. Халниса-хола проговорила ему вслед:
— Как только земля тебя носит!.. Такое у нас славное время, а эти… всюду воду мутят, — и ворчливо добавила: — Бог, бог… Знаю я твоего бога — он у тебя в вонючем матраце.
Как ни сопротивлялась Фарида, Малика и Алиджан затащили ее к себе домой.
— Ну, милая, ну, Фаридахон! — упрашивала ее Малика. — Ведь сегодня праздник. Посидите с нами, выпейте пиалку-другую чая…
Фариде ничего не оставалось, как принять это приглашение. Малике она не в силах была отказать. И чем больше узнавала Малику, тем слабей становилось чувство неловкости, которое она обычно испытывала при Алиджане и его жене.
Халниса-хола радушно встретила соседку. Фарида подошла к ней, дала себя обнять и потрепать по плечу.
— Ах ты, голубка моя, свет очей моих! — запричитала старуха. — Да сопутствует тебе счастье всегда и во всем! Дай тебе бог на меня не походить, а до лет моих дожить. Прими нашу благодарность, вовек не забудем твоих благодеяний…
