– Дохту-ур? – растягивая второй слог, требовательным голосом еще с порога позвал он и, увидев меня, сразу добавил: – Салом-алейкум. Э, дохтур, инджабе. Хозир рафтем! Саймир касал! (Здравствуйте, доктор. Идемте. Быстрее. Саймир заболел.)
Из всего сказанного ясно, что с бегемотом что-то не в порядке. Амин совсем не тот человек, который будет беспокоить по пустякам. Большинство таджиков в зоопарке по-русски хоть и не очень здорово, но объяснялись. Но предпочитали общаться на родном языке. Пожалуй, единственное, о чем до сих пор жалею, что за время жизни в Таджикистане так и не выучил этот замечательный язык.
– Чи хель касал? (Чем заболел?) – спросил я, когда мы уже подошли к Саймиру сомневаясь в том, что спрашиваю правильно.
Но Амин вполне адекватно продолжил:
– Хурдам на коркардан. Вера-каша на мехуред. (Не ест. Верину кашу не ест.)
Я понял, что с аппетитом не в порядке.
– Ана диди! Чой наменушед! (Смотри, чай не пьет!) – возмущенно повторял Амин, показывая полное ведро еще теплого чая, который Саймир очень любил, и потом, постучав себя пальцем по зубам, добавил: – Зуба болит!
Не успел я спросить, у кого болит «зуба» – у Амина или Саймира, как Амин куда-то исчез.
До той секунды единственное, что я знал о бегемотах – то, что живут они в Африке, в реке Нил и, кажется, еще в Индии. Весят до трех тонн и поболее, на вид весьма добродушны, но обладают непредсказуемым характером и весьма свирепым нравом. А еще я знал, что в Африке бегемотов побаиваются даже львы, ну или, по крайней мере, очень уважают. Некоторые авторы даже утверждают, что гиппопотамы тупы и злобны. С последним утверждением я абсолютно не согласен. Хотя справедливости ради надо отметить, что от клыков бегемотов в Африке гибнет людей больше, чем, скажем, от зубов крокодилов. Это с виду неповоротливое животное на самом деле оказывается неожиданно проворным. Кроме того, бегемоты – отменные пловцы и ныряльщики. Во всем мире, наверное, есть единственное место, где можно увидеть бегемотов во всей их красоте и грации под водой, – это зоопарк в Сан-Диего в США. Там для них оборудован громадный бассейн, и посетители видят бегемотов за стеклом, как рыбок в аквариуме. Как раз там и можно понять, почему научное определение бегемота Hippopotamus amphibius означает «водная лошадь».
– Ну здравствуйте, три тонны непредсказуемого характера! – сказал я Саймиру и подошел к бетонному поребрику бассейна.
Саймир продолжал спокойно висеть в мутноватой воде, не проявляя ко мне никакого интереса. Бассейн у него совсем небольшой – как раз, чтобы бегемот мог нырнуть с головой и развернуться, не чиркая носом по стенкам. А высота стенок такая, чтобы у него не возникало желания выпрыгнуть из бассейна там, где не положено. Упершись одним локтем в поребрик, я наклонился к воде и пошлепал ладонью по поверхности водоема, сплошь покрытой чем-то вроде соломенной трухи, но уже в переваренном виде. Бегемоты любят справлять нужду в водной среде, при этом их маленький упругий хвостик работает как пропеллер, разбрасывая переваренную трапезу на приличное расстояние. У большинства животных это в крови – не просто опорожниться, но заодно и территорию пометить.
