— Да, потому что больше не хотела тебя знать.
— Я подумал, что раз уж ты ко мне в больницу не пришла, на звонки не отвечаешь, значит, я тебе просто не нужен. И попытался забыть. Как видишь, старая любовь не заржавела.
— Хм, странно, что мать тебе соврала… — пробормотала Маша, задумчиво уставившись в окно. Последнюю Димкину фразу пропустила мимо ушей.
— Согласен. Либо она соврала, либо кто-то из твоих родителей.
— Мои не могли. Хотя…
Вспомнила, сколько лет они не признавались, кто ее настоящий отец, желая тем самым уберечь. Может, и про Димкины звонки они умолчали? Не хотели, чтобы Маша с ним общалась после всего случившегося? Вполне в их стиле. Нужно будет обязательно их расспросить. И если все действительно так, если Димка говорит правду, это значит, что кто-то желал ей смерти, раз позвал на крышу? Этот кто-то знал, что они там бывали, знал, что она непременно пойдет его там искать… От таких мыслей по коже пробежали мурашки. Прямо детектив какой-то! Ну кому это было нужно? Скорее всего, Димка просто не хочет признаваться, боится ее потерять.
Где-то поблизости завыла сирена, приведя Машу в чувство. Только сейчас увидела вдали Кремль и высотку на Котельнической набережной. Стоп. А куда они, собственно, едут? Кажется, это Таганский район, совершенно не тот, в котором она живет. Хотела было уточнить, но взглянула на раскрасневшееся Димкино лицо и передумала.
— Слушай, ты ничего не путаешь? — продолжал он допытываться. — Почерк же явно был не мой!
— Вот еще! Твой почерк я тогда прекрасно помнила, поэтому и поверила безоговорочно.
— А не помнишь, кто передал тебе записку?
— Нет.
— А ты ее не сохранила?
— Смеешься? Я тебя убить была готова! Все подарки выбросила! А ты говоришь — записку!
— Но я не мог тебе написать, понимаешь? Уже устал повторять. Я валялся тогда в больнице с воспалением легких!
— То есть, ты намекаешь, что у меня были галлюцинации?!
— Другого объяснения нет.
— Совсем обалдел? А ну останови машину!
Они как раз заехали в подземный паркинг. От резкого торможения бедная «ока» протяжно застонала, а Машу слегка подбросило. Уже собиралась возмутиться, но вовремя прикусила язык. Впервые видела Питькина таким злым, нет, скорее, разъяренным, потому что от него прям искры летели. Сразу стало не по себе. Одновременно вышли из салона, одновременно закрыли двери. Только он так сильно хлопнул, что «ока» едва ли не зашаталась.
— Что же ты машину не бережешь… — хотела съязвить, но в голосе прозвучал испуг.
