— Могу попробовать, — сказала Джоли, когда лебедь подвернул крылья и нырнул вниз. — Но воспоминания не такие, какими были раньше.
Они опускались все ниже и ниже, пока не добрались до тумана пылающих черепков, крутящихся, бьющихся и врезающихся друг в друга. На некоторых были изображения. На других — будто кадры из фильма. А на третьих — какофония звуков.
— Все, что было раньше, ушло, — с сожалением сказала Джоли. — Все, что осталось — раздроблено на фрагменты.
Я ищу кусочек… или много кусочков.
Софи спроецировала изображение, которое послал ей мистер Форкл, и оно вспыхнуло перед ними как голограмма.
— Это не выглядит знакомо, — пробормотала Джоли.
Мистер Форкл нашел это в прошлый раз, когда был здесь.
Руки Джоли напряглись.
— Кто-то еще приходил?
Ты не помнишь?
— Иногда я слышу голоса. Но не могу сказать эхо ли они. Надеюсь, я его не ранил.
Он смог выбраться, но только едва. Вот почему он послал меня.
— Ты — Мунларк, — прошептала Джоли. Ее руки сжались так сильно вокруг Софи, что та едва могла дышать.
Или, возможно, ее грудь разболелась от следующего вопроса Джоли.
— Как давно я в таком состоянии?
Я, вероятно, не должна говорить тебе это.
— Но ты старше, не так ли? Намного старше, чем мой сын, когда…
Не думай об этом, сказала Софи. Многое нужно объяснять… но мы подождем, пока ты не окрепнешь, чтобы справиться со всем.
— Это не звучит, как хорошие новости.
Так и есть. Существует миллион причин, чтобы продолжать борьбу. Но это, наверное, будет нелегко.
Осколки дрожали и стягивались.
— Думаю, я ускользаю, — предупредила Джоли.
Взрыв энергии затопил чувства Софи (вероятно, Фитц послал подмогу), и Софи обернула эту энергию вокруг исчезающей формы Джоли.
Пожалуйста… если ты не можешь остаться ради меня, сделай это ради Уайли.
— Уайли, — повторила Джоли. Она продолжала бормотать имя, когда размахивала руками и делала другой пылающий пузырь вокруг них, закручивая осколки, как листья в буре. — Я все еще не вижу того, что ты ищешь.
Оно должно быть там. Это должно быть там. Я вполне уверена, это одно из воспоминаний, которые ты защищала. Возможно, даже причина, по которой ты сказала «лебединая песня».
Пузырь лопнул от слов.
— Я не знаю, что это означает, — сказала Джоли, когда они опустились в блестящее забвение. — Но во фразе есть напряжение, будто якорь, тянущий меня… я не знаю.
Они снова стали опускаться… до тех пор, пока Софи не была уверена, что когда-нибудь сможет подняться наверх. Но это стоило падения, когда Джоли прошептала:
