Потом вдруг вспомнил, что обещал отцу позвонить маме вечером, пока она ещё не легла. Слово надо держать, иначе второй раз папа не прикроет. Я быстро набрал на смартфоне нужный номер:
– Мама, привет, это я.
– Сынок?
– Я хотел извиниться, ты всё не так поняла…
В ванной раздался грохот, тяжёлый плеск воды и дикий вопль Мияко:
– Я упала-а!
Естественно, я кинулся ей на помощь, бросив телефон, схватился за ручку двери, но…
– А-а, не заходи-и, я го-ла-ая!
Ох, хорошо, я встал, подняв руки, как пленный немец на Смоленщине.
– Помоги-и, мой хозяин и господин!
– Как?!
– Закрой глаза и входи-и!
Я послушно зажмурился, открыл дверь, сделал шаг вперёд и естественно поскользнулся на мыльной воде, навернувшись затылком так, что тапки аж к звёздам улетели! В себя я пришёл уже на диване, с жуткой болью в голове, заботливо укрытый одеялом и… кажется, под ним совершенно голый. Кицунэ в махровом розовом халатике с капюшоном вежливо протягивала мне так и не выключенный сотовый с напряжённым маминым сопением. О, не-ет…
– Алексей. Я всё слышала. Тебя надо спасать.
– Я уже его спасла, уважаемая Вера Павловна-сан, раздела и уложила в постель!
– Тебя надо спасать от тебя самого. Не заставляй меня принимать меры.
Мама оборвала связь, с её точки зрения – время разговоров кончилось, никакие протесты не принимаются, педсовет по решению моей судьбы будет созван в самое ближайшее время. Вот, собственно, и всё.
– Почему она сердится? Я же сказала чистую правду, нельзя врать матери своего господина.
– Где мои джинсы?
– Твоя одежда была мокрой, бесы повесили её сушиться на балконе. Ходи так! Благородные самураи никогда не стесняются наготы.
– Дай мне другие штаны, – твёрдо потребовал я. Кицунэ недоуменно пожала плечиками, но полезла в шкаф. – Отвернись!
– После сегодняшних «весенних картинок» чего я там у тебя не видела, – буркнула Мияко, демонстративно надувшись, но разворачиваясь носом в стенку. Переодевшись, я почувствовал себя гораздо увереннее. Интересно, а если бы мне вот так пришлось раздевать её и укладывать в постель?
– Тебе пришлось бы на мне жениться, – так же, не оборачиваясь, ответила лиса. – Я же ещё маленькая, нельзя, чтоб ты видел меня без одежды. Я буду целиком вся опозоренная!
– Жениться? – Я невольно покраснел. – А разве вашим разрешено вступать в брак с человеком?
– Можно.
– И спать вместе можно?
– Если именно спать, а не то, что…
– На «весенних картинках», – договорил за неё я.
– Умный гайдзин, – важно подмигнула кицунэ, подошла к окну и осторожно посмотрела из-за занавески во двор, – служители закона уехали и увезли с собой разбойников в их чёрной повозке. Вряд ли сегодня кто-то из нэко вновь явится по наши души.
