Кицунэ | страница 32
Ведь мало кто задумывается, какими отчаянными авантюристами и героическими искателями приключений были художники. Фидий был олимпийский силач, Леонардо да Винчи строил чудесные машины и фортификационные сооружения, Донателло бежал из тюрьмы за преступления, которых не совершал, Микеланджело объехал всю Италию, пряча свои рисунки от религиозных фанатиков Савонаролы, Караваджо постоянно дрался на дуэлях, Гойя участвовал в корридах на аренах Испании.
Да и наши были не хуже. Шишкин гнул в ладони медные царские пятаки, барон Клодт собственноручно подковывал лошадей, Верещагин прошёл несколько войн, включая походы Скобелева, Гагарин и Лансере видели кавказские войны, Серов не боялся в лицо посылать лесом членов царской фамилии, Конёнков ломал подковы, а знаменитые советские Кукрыниксы (Куприянов, Крылов, Соколов) состояли в списке личных врагов Адольфа Гитлера!
Великие художники не были трусами, настоящее искусство этого не прощает. Я не берусь судить о том, какой именно художник я, талант или бездарь, но сейчас мне хотелось, чтоб эта сумасшедшая японская беглянка как можно дольше оставалась рядом и её удивительные истории не заканчивались.
– Такой фасон подойдёт?
– Да, мой господин!
В плане подобных «блокнотных покупок» мы ещё не ошиблись ни разу. То есть я старательно рисовал нужную ей вещь, а уже кицунэ каким-то магическим способом умудрялась вытащить любой предмет одежды, придав ей нужный размер и качество.
Почему так получалось, каким образом это работало, понятия не имею, не буду даже врать, что меня это дико интересовало. Когда в первый раз она прикоснулась к рисунку в блокноте, а вытащила из него кимоно, потом носки, а следом ещё пару жёлтых ботинок, да, я как минимум обалдел. Но после десятого рисования колдовство уже не вызывало такого уж всплеска эмоций.
Всё-таки интересно, почему для неё я рисовать могу, а для себя нет? Ответ, данный ранее, казался слишком уклончивым. Ну, допустим, она «вытаскивает» вещи для себя, но она для себя может и выбрать что-нибудь в стиле унисекс? Кроссовки, к примеру. Но нет…
Мне лишь было предложено ещё раз «сходить в лавку ростовщика, обменять закладные бумаги на серебро», а потом уж купить всё, что душе угодно. Бесы принесли нам отмытые от крови доллары, так что в целом обеспечены мы были вдвое выше моей годовой зарплаты. Мучиться совестью по поводу происхождения этих денег мне надоело, сколько можно, в конце концов.
На ужин я отварил остатки пельменей (кстати, широко рекламируемой марки!), но Мияко-сан, поковыряв один вилкой, сказала, что такое она не ест, ей здоровье дороже, и ограничилась чаем. Пара кусочков шоколада на десерт шла отдельно, но никак не вприкуску с молочным улуном. Чай – это для неё святое, вы же помните.
