— Лилиан, — прорычал он снова.
— Хоггер? — сестра Лилиан остановилась, оглянувшись.
— Нам нужно свежее мясо, Лилиан, — гнолл ощерился в хищной ухмылке. — Мы хотим мяса!
Лилиан вздрогнула и продолжила путь. Лающий хохот гнолла несся им вслед.
Они миновали еще несколько проходов и свернули направо. Круг света, излучаемый светильниками выхватил из темноты стальные прутья решетки.
— Ай, кто это? — раздался откуда-то из глубины камеры надтреснутый старческий голос. — Почему бы вам не оставить уже в покое старого Фикса? Ему не так уж долго осталось в этом сыром и промозглом бункере, так дайте бедному старому кобольду спокойно умереть, не беспокоя его бесконечными проверками!
— Господин Фикс, это я, Лилиан! — позвала его сестра.
Стражники занялись замком, в это время в ореоле света светильников показалась сутулая фигура, закутанная в нечто, напоминавшее потертое и дырявое матерчатое одеяло, сшитое из разных лоскутов. Длинный торчащий из складок одеяла нос, пара блестящих глаз-бусинок, мелкие острые зубы — Лика видела перед собой кобольда, с которыми она уже была знакома не только по картинкам энциклопедии, но и благодаря практике, проходимой в Гольденшире.
— Господин Фикс, эти господа — мои коллеги из городской службы целителей, а также выпускница школы ПРИСТижа при кафедральном Соборе Света, — обратилась к нему Лилиан. — Если вы не возражаете, они осмотрят вас и проконсультируют…
— Проконсультируют, — скрипучим голосом передразнил её кобольд. — Чего стоят эти консультации, когда даже последнему гноллу ясно, что в моем случае необходимо полноценное обследование в условиях стационара! Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что сочетание болезней, имеющихся у меня с рождения, полученных во время детства и юности, проведенных на рудниках и приобретенных тут, в этих абсолютно невыносимых условиях неминуемо приведут меня к гибели! Впрочем, кому есть какое дело до старого кобольда…
Он закашлялся.
— Послушайте, Фикс, — в голосе сестры Лилиан зазвенел металл. — Вы хотите, чтобы вас осмотрели специалисты, или я могу поблагодарить их за уделенное время и проводить на выход?
— О какой такой благодарности может идти речь, если они даже не выслушали меня?! — возмутился кобольд. — Имейте в виду, я отказываюсь подписывать какие-бы то ни было бумаги…
— Фикс, да, или нет?
— А у меня есть выбор?
— Позвольте, сестра, — вмешался Чао. — Мы, наверное, приступим…
Кобольд насторожился. — Пандарен? Почему пандарен? О, паучьи коконы, вы бы еще подослали ко мне огра!
