Плотно позавтракав, отчего пришел в благостное расположение духа, стал осматриваться. В отличие от нас, «нормальные» воспитанницы сидели за столиками «на двоих» и «на четверых», как в кафе и ресторанах, весело болтая и смеясь. Нам бы за подобное поведение уже выписали штраф, так что, за нашими столами действовало правило: «когда я ем — я глух и нем или в следующий раз, мне будет не на что купить еды».
Я заметил, что общение между «особыми» и остальными сведено почти «на нет». Обычные, смотрят на «особых» — с высокомерием и толикой презрения, что вполне объяснимо тем, что общество Империи — классовое и сословное, а они «классом» явно выше. И побаиваются их, из-за слухов о том, что большинство «особых классов» составляют разные преступницы и хулиганки, которых Министерство Войны взялось перевоспитывать.
Воспитанницы же «особых классов», отвечают тем полнейшей взаимностью, так что «две школы» ходят мимо друг друга, демонстративно отвернув головы и задрав носы.
Следующими двумя уроками — были Русский язык и Литература.
На первом уроке был «приветственный диктант», на котором я «порадовал» учителя своим стилем письма, ибо в азбуке, что знал я, было 33 буквы, а в местной 35. Ну и «тутошняя» орфография отличалась от «тамошней».
Учитель, которая явно была в курсе того, что у меня «амнезия», только покачала головой и не стала даже начислять штраф, оставив меня в покое, вроде «есть она и уже слава Богу».
На уроке Литературы ситуация была примерно такая же, только на вопрос учителя, знаю ли я какое-нибудь из стихотворений классиков, я покачал головой и ответил, что нет, но я могу прочесть по памяти свое, хоть я и не классик, стихотворение. Та согласилась.
Со стихами у меня было плохо, если честно, знал я всего парочку из тех, что доставили мне особенно много страданий, в бытность мою школьником, в прошлой жизни. Все они были за авторством Пушкина. Я покопался в памяти, вспоминая, когда же жил Александр Сергеевич, не хотелось бы оконфузится, выдав стихи Гения — за свои. Вроде бы он умер в 19 веке, а стало быть, этот мир не узнал его Гения и значит, можно зачитать его стих.
Я встал и зачитал стих про «Цветок», собрав при этом порядочное количество аплодисментов.
— Очень неплохо, Кайа, у тебя определенно есть талант, садись, — сказала мне учитель.
Что я и сделал. Более ничего интересного не происходило.
А вот два следующих урока, были вполне себе веселыми. Иностранный Язык.
— Кайа, пойдем, — сказала мне воспитатель, а когда мы покидали класс, обернулась, обращаясь к остальным. — Всем сидеть тихо и ждать меня.
