Фантазии Старой Москвы - Геннадий Александрович Михеев

ПРЕДИСЛОВИЕ (И ПРЕДУСМОТРЕНИЕ)

Предупреждение: в книге используется ненормативная лексика. Но как же иначе, если мои герои говорят на языке московских улиц.

Здесь соединены два проекта: литературный и фотографический. Если в текстовой части я в меру дарования напряг свой фантазийный аппарат, визуальная сторона абсолютно документальна; она суть есть фотодневник, ведущийся мною на протяжении четырех десятилетий. Только учтите: технология светописи позволяет фиксировать исключительно видимость. А еще мне представилось, что Москва ― гигантский зверь, который мирно разлегся на Среднерусской возвышенности, дремлет ― и ему видятся причудливые кошмарики. Или Вы думаете, Первопрестольная — эдакая раковая опухоль на теле страны?

НЕЗНАКОМКА И ХАРИТОНИЙ-ОГУРЕЧНИК

...Пробившись к краю платформы, Сергей узрел картину, достойную кисти… а, пожалуй что, ни черта недостойное зрелище: промеж рельсов на коленях дрожала согбенная фигурка, а перед ней громадиной возвышался поезд. Холодный свет фар опалял безумца, а за стеклом угадывался впавший в ступор машинист, взирающий на происходящее абсолютно пустыми глазами.

Еще минуту назад слышался адский скрежет металла, а после - истерические визги. Похоже, машинист оказался героем ситуации и вовремя вдарил по тормозам. Народ живо обсуждал инцидент, слышались едкие комментарии: "Дураков давить надо... Как повезло... Не было печали... Опоздаем... Какой бред..." Многие, лыбясь, фоткали.

Эпизод затянулся, как будто остановилось время. Наконец, видимо, когда сняли напряжение с контактного рельса, в яму спрыгнули менты и принялись волочить жертву. Та безвольно не сопротивлялась. Именно "та": когда самоубийцу втаскивали на платформу, прикрикивая на пассажиров, чтобы раздвинулись, Сергей понял, что это женщина. Почти детское лицо сияло идиотическим блаженством. Незнакомка третьего тысячелетия от Рождества Спасителя ― и вовсе даже не прекрасная.

Бронзовые изваяния сталинских суперменов и супервуменов взирали на метросуету в буддистском всеприятии. Они уж столько всего этого наповидались... Поезд все так же стоял, машинист продолжал стеклянно созерцать бесконечность. Народ распалялся до неистовства. Сергей не стал дожидаться, ринулся вниз, в переход на "Театральную". Мало ли теперь городских сумасшедших – в Третьем Риме у многих крышу-то сносит.

Прошло около недели. Сергей сидел с приятелем Андрюхой в дешевой кафешке. Мужчины уминали фаст-фуд и машинально точили лясы. Андрей вещает: