— Бедная девочка в ужасе от своей страшной судьбы, — изрекла леди Медоус. — Такая юная, такая красивая… Ах, как это все трагично…
— Не говорите глупостей! — отрезала матушка, обрывая рассуждения леди Медоус. — Признание красоты моей дочери — это не брачное предложение!
— Попомните мое слово, дорогая Леонидия, — пророчески предвестила леди Медоус, и я почувствовала желание швырнуть в ее толстое лицо бисквитное пирожное со взбитыми сливками.
— Что со мной? — спросила Констанца слабым голосом, и матушка склонилась над ней. — Мне плохо… Можно глоток воды?..
Молодые господа наперегонки помчались за водой. Слава Констанцы росла — это было несомненно.
Вскоре Констанца окончательно пришла в себя и даже улыбнулась, показывая, что с ней все хорошо. Ей шла даже бледность после обморока. Убедившись, что с сестрой все в порядке, я отступила от дивана, на котором она теперь сидела, облокотившись на услужливо предложенную подушечку. Матушка отошла вместе со мной, уступив место молодым господам, которые спешили высказать Констанце пожелания доброго здравия.
— А теперь иди, — сказала мне матушка, не поворачивая головы. — Реджинальд уже заждался.
— Мама! — воскликнула я, оглядываясь — не слышал ли кто.
Но мы стояли в стороне ото всех, и матушка могла позволить себе некоторую фривольность.
— Можно подумать, я не в состоянии заметить взгляды, которыми вы обменивались с Реджинальдом, — сказала она, поправляя ленты и оборки на вороте и рукавах моего платья. — А уж когда бравый молодой человек объявляет, что всю жизнь мечтал увидеть пальмы в горшках и восточный тростник в ящике… Тут и я догадаюсь, что это неспроста.
— Я не пойду, — сказала я решительно.
— Сходи, — матушка пожала мне руку. — Кто знает, что произойдет сегодня. Вдруг чудо? Будет обидно, если волшебство ждет тебя в зимнем саду, а ты из ложного упрямства откажешься туда зайти.
— Хорошо, сделаю, как ты советуешь, — сдалась я.
— И поступишь совершенно правильно.
Никем не замеченная — потому что все хлопотали вокруг моей сестры — я покинула танцевальный зал. Зимний сад был открыт для посещений, но свет в нем был приглушенным — горели только светильники при входе, да снаружи лился свет фонарей.
Я шла между экзотическими растениями, высматривая Реджи, но в саду было пусто и тихо. Внимание мое привлек удивительный цветок — с белыми плотными лепестками, матовыми — словно бы восковыми, и с белой лепестковой коробочкой, из которой торчал желтый язычок. Я подошла ближе, потому что узнала исходящий от цветка аромат. Так пахли стручки ванили. Я никогда не видела цветущую ваниль, поэтому не удержалась от любопытства рассмотреть растение поближе.
