Он выдержал паузу, а потом с поклоном протянул веточку плюща Констанце. Та не смогла ее взять — так сильно у нее тряслись руки. Под бравурные звуки оркестра и аплодисменты матушка проворно выхватила у графа серебряную булавку и приколола к платью Констанцы.
— Благодарю, милорд, — сказала она, потому что Констанца только шевелила губами, не в силах произнести ни звука. — Моя дочь — признанная красавица Ренна! Ваше отличие — огромная честь для нашей семьи.
Он снова поклонился и оставил нас, даже не заговорив с Констанцей, которую сразу окружили с поздравлениями. Ее тормошили, как куклу, а она стояла вся пунцовая, не веря свалившейся удаче. Наверное, только я смотрела не на нее, а на графа. Уходя, он оглянулся через плечо, и наши взгляды опять встретились.
«Зачем же вы так поступили?» — мысленно спросила я.
Несмотря на разочарование, я удержала улыбку, но теперь даже не замечала ее — лицо мое словно застыло. Я тщетно пыталась прочитать в глазах графа ответ, но легче было бы прочитать надписи на древних плитах эльфийских камней.
Наверное, он просто посмеялся надо мной. Решил, что шоколадница недостойна быть признана королевой.
Все это я осознавала, не в силах двинуться с места. А меня толкали со всех сторон, потому что важные леди и юные барышни спешили поздравить Констанцу… или позавидовать ей.
Моя сестра стояла в окружении своих неудачливых соперниц, и те пожимали ей руки, осторожно прикасались к заветной награде и щебетали, щебетали и щебетали…
— Он выбрал Констанцу, — сказала вдруг леди Медоус, и голос ее прозвучал в девичьем щебете, как карканье.
Констанца услышала это и испуганно оглянулась.
— Конечно, ведь моя дочь — самая красивая девушка в Ренне, — ответила матушка. — Она получила этот титул заслуженно.
— Вы не поняли, моя дорогая, — настаивала леди Медоус, и ее голос становился все более скрипучим. — Он выбрал ее. Констанца станет следующей графиней де Конмор.
— Только надолго ли? — печальным эхом ответила леди Тэмзин.
Констанца побледнела и рухнула, как подкошенная.
Мы с Анной успели подхватить ее, но не удержали, потому что тело сестры стало вдруг тяжелым, как камень. Я упала на колено, обнимая Констанцу за талию, и надеялась только, что не растянусь на полу на потеху гостям.
Но на помощь нам уже бросились мужчины, Констанцу подняли сразу пять пар рук и бережно перенесли на диванчик.
Кто-то принялся обмахивать ее платочком, а матушка чуть с ума не сошла, то похлопывая Констанцу по щекам, то растирая ей ладони, и ласково умоляла дочку открыть глаза.
