Луис на мгновение замер, в полутьме комнаты его затуманенный глаз казался голубым.
– Да тут в закусочной есть телефон-автомат… – Он замолк на полуслове. – Хорошо, давай. Спасибо за помощь.
Корни задержал на нем взгляд и отвернулся, делая вид, что ищет что-то в карманах. Дэйв прищурился. Луис взял телефон, набрал номер и, слушая гудки, вышел из комнаты.
– Ты что творишь? – шепнула Кайя, склонившись к Корни.
– Он видит сквозь чары, – прошептал Корни в ответ. – Я слышал о нем – парень знает, как можно разрушить наложенные фейри проклятия.
Кайя фыркнула:
– Тогда ясно, почему он не хочет, чтобы люди знали, что он поддерживает тесные связи с королевой Благого двора. Играет на обе стороны. Когда он вернется, спроси о своих руках.
– Что значит тесные? – неожиданно спросил Дэйв. Голос его был сухим, как шелест бумаги. – Что мой брат делает?
– Нет-нет, она ничего такого не имела в виду, – выпалил Корни.
– А почему нам запрещено с тобой разговаривать? – спросила вдруг Кайя.
– Кайя! – одернул ее Корни.
– Что? – шепотом возмутилась она. – Мне интересно, а Луиса здесь нет.
Дэйв рассмеялся, горько и безжизненно:
– Он любит строить из себя хорошего старшего братца. Точно спятил. Думает, что сможет помешать им убить меня.
– Кому «им»? – удивился Корни.
– Мы с Луисом были посыльными у тролля. – Дэйв закинул в рот горсть мармеладок и продолжил, жуя: – Разносили зелья. Снадобья, которые спасали от железной болезни. Но если их примет человек, знаете, что он может сотворить?
Корни подался вперед, невольно заинтересовавшись:
– И что же?
– Все, – выдал Дэйв. – Все, что угодно. Всю ту же магическую хрень, которую могут творить они.
Послышался отдаленный грохот, словно в дверь постучал поздний гость. Кайя, распахнув глаза, повернулась к выходу.
У Дэйва изо рта выпала недоеденная лакричная мармеладка.
– Кажется, какое-то время брат будет занят. А вы знали, что моча, если ее пить, рассеивает чары фейри?
– Гадость, – поморщилась Кайя.
Дэйв хрипло расхохотался:
– Зуб даю, Луис там сейчас как раз мочится в чашку.
Кайя удобней устроилась на диване и, скинув ботинки, положила ноги на колени Корни.
Они пахли скошенной травой, раздавленными стеблями одуванчиков. Корни вдруг вспомнилось, как много лет назад на летней лужайке он срывал цветочные головки и бросал их в дремлющую сестру, а его пальцы покрылись одуванчиковым молочком, липким и белым. Горло внезапно перехватило от горя.
– Подожди, – вернулась к теме Кайя. – Так почему тебя хотят убить?
