– Как вы мне осточертели обе.
И ушлепал тапками обратно в комнату.
Наверняка какая-нибудь подобная сцена ждет ее и сегодня. Черт!
Застегнув пуховик, натянув на голову вязаную шапочку и закинув на плечо спортивную сумку с вещами, Оля сбежала по ступенькам и обогнула здание, решила срезать путь через сквер. Уже начинало темнеть, сгущались подслеповатые зимние сумерки. Сквер был запущенный, фонари горели через один, но так было быстрее до метро.
Того, что к ней пристанут какие-нибудь хулиганы, Оля не боялась. Рослая и сильная, она не раз уже получала шанс убедиться, что может постоять за себя. Один придурок из сборной, Олег, кажется, – Оля не помнила точно, как его звали, потому что в прошлом году этот пацан ушел из спорта, – как-то попытался пристать к ней на соревнованиях. Зашел вместе с Олей в гостиничный лифт, схватил, облапал и зашипел в ухо:
– Раздевайся!
Оля тогда не растерялась, хоть и была младше этого бугая на три года. Сказала:
– Сейчас!
Нажала на кнопку «стоп», а когда лифт замер между этажами, с разворота ударила Олега по голове тяжелым «гриндерсом». Тот, не ожидавший отпора, засипел, осел по стене на пол. Оля же, осатанев от ярости, принялась бить его тяжелыми ботинками, пока тот только постанывал и пытался прикрыть локтями лицо.
Потом, выпустив ярость, снова нажала кнопку этажа, ухватив избитого Олега за затылок, вытолкнула его из лифта и пригрозила на ухо:
– Только вякни кому, и я всем расскажу, как тебя отделала.
Униженный бедолага затрусил от нее прочь по коридору, утирая кровавые сопли. И до конца соревнований больше не проявлялся. Молча таскался в хвосте группы, надвигая шапку пониже на синюю рожу, а потом и вовсе ушел из сборной.
Больше Оля его не видела. Но уверенность в том, что справится, если кто вдруг решит на нее напасть, сохранила. А потому бесстрашно ходила одна по темным улицам и пустынным скверам.
Оля даже не поняла, что произошло. Она свернула на пустынную дорожку, разбежавшись, проехалась по раскатанной ледянке, и вдруг навстречу ей из кустов вышли двое и, не говоря ни слова, схватили летевшую на них по льду, раскинув руки, Олю. Технично, профессионально скрутили и поволокли через те же кусты к низкой ограде, за которой – Оля успела увидеть – пыхтела, выдавая сизые облачка дыма из выхлопной трубы, вишневая «девятка».
– Эй, вы кто? Пустите! – выкрикнула она, наконец опомнившись.
И тот, что держал справа, зажал ей рот широкой ладонью. Зря он это сделал, честно говоря. Еще секунду назад Оля не воспринимала происходящее всерьез, даже испугаться пока не успела. Слишком уж все было буднично и быстро. Но теперь, когда чужая лапища давила ей на губы, мешая дышать, перед глазами мгновенно всплыло багровеющее лицо Саши, бессильно скребущие пол пальцы, глаза, выкаченные из орбит, предсмертный хрип. Сознание заволокло ужасом, окружающий мир завертелся вокруг в бешеном хороводе. А тело, тренированное, спортивное тело, утратив контроль со стороны мозга, начало действовать само. Выкрутилось, вывернулось, заехало локтем одному из напавших в солнечное сплетение, другого изо всех сил треснуло ботинком по голени. Почуяв, что хватка ослабла, рванулось изо всех сил, кинулось прочь.
