Пат даже не успела ответить, как Стив повесил трубку. Она задумалась. С самого начала ее появления здесь, в отделении телевидения «Гранада», Стив Шерфорд, тридцатидвухлетний главный продюсер отделения, был с ней предупредителен и даже, пожалуй, нежен, не говоря уж о том, что постоянно продвигал ее на студии и сам работал над ней: сначала — как над своим помощником, а потом — как над ведущей. Стив умел объяснять, и его серо‑голубые холодные глаза всегда радостно вспыхивали, когда он видел, что его понимают. Он был холост, и по студии бродило множество его бывших любовниц, оставленных им спокойно и безо всякой обиды с их стороны, а еще больше дам откровенно мечтало попасть в постель «белокурой бестии», как называли Стива за глаза. Впрочем, это было не так уж трудно, и Пат первое время очень боялась, что и ей последует определенное предложение. Но ничего не произошло. Наоборот, после того, как Пат потеряла голову, первый раз услышав песни Вирца, Стив стал к ней еще внимательнее.
И сейчас она припомнила странный случай минувшей весны, которому тогда не придала особенного значения.
На телецентре отмечали очередную годовщину со дня его основания, и официально праздник устраивал Шерфорд как главный продюсер. После недолгой официальной части в холле второго этажа решено было отправиться на побережье. Через полчаса шумная толпа разместилась по телевизионным автобусам и с зажженными фарами понеслась в сторону Лонг Бранча. Пат, не проработавшая тогда еще и полугода, не очень‑то разбиралась в подводных течениях студии и, по правде говоря, в людях — все казались ей блестящими, умными и занятыми исключительно творчеством. Она с удовольствием села в автобус с двумя Алексами, молодыми ребятами из отдела информации — во‑первых, потому что они оба казались ей воплощениями образца тележурналиста, напористого и бесстрашного, а во‑вторых, тогда Джеймс Маккард только что сделал свое заявление об Уотергейтском деле, и вся страна жадно гадала, действительно ли президент произнес в ответ на это заявление, что ему наплевать на все происходящее, — главное, чтоб об этом никто не узнал.
Пат ужасно хотелось поговорить обо всем этом с информационщиками, которые всегда первыми были в курсе политических новостей.
Первый Алекс, или Алекс‑толстый, улыбнулся и ответил вопросом на ее вопрос.
— Тебе, детка, как сказать: как публике или как профи?
А Алекс‑тощий ущипнул ее за мягкое место и подмигнул:
— Информация дорого стоит, малютка! Но если тебя действительно так заботят исторические фразы, то оставайся с нами — и все узнаешь.
