— И вы больше никогда не встречались с ним? — воскликнула хозяйка.
Натали посмотрела на нее:
— Нет.
— И даже не пробовали о нем что-нибудь разузнать? — Мари была необыкновенно взволнована рассказом. Хотя, возможно, сказывалось выпитое вино… Да и ее собственное волнение по поводу дочери…
— Нет, — улыбнулась Натали. — Я не знаю, где его искать. Я даже не знаю его имени. Я почему-то уверена, что его настоящее имя — другое.
Роберта, взволнованная рассказом не меньше своей подруги, напряженно думала о чем-то, сцепив руки под подбородком. Она явно хотела что-то спросить, но не решалась.
— Я бы так не смогла, — наконец сказала она. — Я бы обязательно придумала что-нибудь.
— Зачем? — засмеялась Натали. — Я вернулась домой, чувствуя себя заново родившейся… И я подумала: может быть, наша встреча во Франкфурте была моим последним сном о нем? Ведь с тех пор он перестал мне сниться… Я успокоилась, занялась работой. Ну а мужчины… они легко входили в мою жизнь, и я всегда так же легко расставалась с ними.
Мари мяла салфетку.
— Господи, и неужели вы не хотели бы увидеть его, ну вот прямо сейчас?
— Наверное, хотела бы, — сказала Натали. — Но ведь это даже хорошо, что наши желания и возможности не всегда совпадают. Да и что бы я ему сказала? Ведь пришлось бы как-то объяснять, что я была совсем не той женщиной, с которой он должен был встретиться. — Натали попросила Поля налить ей еще вина.
Мари почувствовала, как необъяснимая грусть охватывает все ее существо: «Или это сказывается мое одиночество?» Ей вдруг стало нестерпимо жаль себя, своей неустроенности в жизни. «Откуда это? — удивилась она. — У меня свой ресторан. Бизнес идет неплохо, грех жаловаться. Я вполне состоятельная женщина, конечно, не миллионерша, но на обеспеченную старость хватит. Да, старость! Одиночество не так пугает, когда есть надежда на будущее… А одинокая старость — это ужасно. Наверное, пора посмотреть правде в глаза: Мишеля нет и, видимо, уже не будет.
Флер выросла, и скоро я стану помехой в устройстве ее личной жизни. — При воспоминании о дочери Мари поймала себя на том, что тихонько вздыхает. — Господи, это невыносимо.
Вечно несчастная, сокрушенно вздыхающая старая мать, за душой у которой ничего нет. Ничего? Да, ничего: все, что было, — мимолетно. Растаяло без следа, а в душе пустота и… сны. — Мари удивилась своему настроению и даже немного испугалась его. — Но ведь Натали тоже долго снился один и тот же сон, вернее, один и тот же мужчина. И она не боится в этом признаться. Наверное, я тоже смогу рассказать о своем, когда он перестану мне сниться. Но я не хочу, чтобы так произошло. Боже! Что бы я только ни отдала, лишь бы он был здесь или хотя бы оказался реальностью… Так, стоп. Он оказался бы реальностью — и что бы я стала тогда делать? Бросилась ему на шею: ах, ты — мужчина моей мечты?! Старая, никому не нужная кляча! А может быть, это уже климакс? Тогда с женщинами еще и не такие странности происходят. Все это надо прекращать, а не то я кончу клиникой для душевнобольных…»
